Королева Виктория

Между тем мирные переговоры завершились, и 30 марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор. В Англии он стал настолько непопулярен, что даже говорить об этом никому не хотелось. Отношения между бывшими союзниками стали быстро портиться. Франция, которая сыграла главную роль на завершающем этапе Крымской войны, не скрывала своего удовлетворения и всячески подчеркивала позорное поведение британских войск. А 14 января 1858 г. в Париже произошло событие, которое грозило прервать некогда дружеские отношения между двумя странами.

В тот вечер, когда император Франции отправился вместе с супругой в оперу, в их карету бросили три бомбы. В результате мощных взрывов погибли десять человек и две лошади, были выбиты все стекла в оперном театре, а император и императрица спаслись бегством, прикрывая окровавленными руками израненные лица. «Повсюду стоял страшный шум, кричали раненые, толпы людей метались из стороны в сторону, и многие из них были в. крови, — записала королева в дневнике со слов Эрнеста, брата принца Альберта, который в тот вечер находился в императорской ложе и ожидал начала спектакля. — Кровь раненых людей залила платье императрицы... Она вела себя весьма достойно и мужественно перенесла это страшное событие, в отличие от самого императора. Когда на место взрыва прибыла полиция, императрица сказала им: «Не волнуйтесь за нас, это обычные вещи для людей нашей профессии. Лучше позаботьтесь о раненых». Они остались на представлении и сидели там до конца». Надо сказать, что попытки покушения на жизнь императора Франции предпринимались и ранее. «Если хотите знать, — говорил император своему другу лорду Малмсбери во время своего первого визита в Англию, за три года до этого, — я не считаю себя фантазером или капризным чудаком, но даю вам слово чести, что недавно в пятидесяти футах от меня были задержаны три человека, вооруженные пистолетами и кинжалами... И все эти люди приехали во Францию прямо из Англии. Ваша полиция должна быть более внимательной и своевременно сообщать мне о готовящемся покушении».

А теперь он получил более серьезные основания для жалоб и нареканий. Как выяснилось впоследствии, и на этот раз покушение было связано с Англией, хотя подготовил и совершил его итальянский граф Феличе Орсини со своими сообщниками. Некоторое время назад Орсини получил восторженный прием в Англии, где его считали выдающимся революционером и отважным борцом за единство страны и объединение Италии. В изданной им в Лондоне книге, которая получила широкий отклик и вызвала бурю восторга, он откровенно называет себя агентом легендарного революционера Джузеппе Мадзини. Более того, даже бомбы, которые были брошены в карету императора Франции, были изготовлены в английском городе Бирмингеме. Министр иностранных дел Франции граф Валевский выразил свое возмущение тем, что такие люди, как Орсини, находят убежище в Англии, а некоторые французские офицеры открыто высказали требование немедленно вторгнуться в Англию и положить конец преступной деятельности террористов. «Сообщения из Франции становятся все хуже с каждым днем, — отмечал позже лорд Грэнвилл. — Я не удивлюсь, если начнется война с Францией». Лорд Пальмерстон проигнорировал грозные предупреждения французского посла, однако его правительство тем не менее внесло в палату общин законопроект по укреплению законности и предотвращению антигосударственных заговоров. Но общие антифранцузские настроения в стране, вызванные нападками Парижа и нагнетанием антибританских настроений во Франции, привели к провалу этого законопроекта и падению правительства лорда Пальмерстона.

За десять дней до покушения Орсини на жизнь французского императора Наполеона III старшая дочь королевы Виктории вышла замуж за прусского принца Фридриха, причем в той самой королевской церкви Святого Якова, в которой венчалась королева Виктория. «Я чувствовала себя так, будто снова выхожу замуж, только еще больше нервничала», — записала королева в дневнике. Она действительно нервничала, что было зафиксировано даже на дагеротипе, где она изображена вместе с молодоженами. Размытые очертания руки свидетельствуют, что руки ее заметно дрожали во время брачной церемонии и фотографирования. Позже она вспоминала, что очень боялась упасть в обморок прямо в церкви. Потом, правда, она немного успокоилась и вспоминала позже, что жених был смертельно бледен и волновался не меньше архиепископа Кентерберийского, стоявшего у алтаря. Королева была очень довольна поведением принцессы, «нашим дорогим цветочком», которая была совершенно спокойна, невинна, уверена в себе и необыкновенно серьезна. Когда она подошла к жениху, «ее вуаль спадала на плечи, а сама она находилась между своим любимым отцом и не менее любимым дядюшкой Леопольдом».