Королева воздушного замка [СИ]

Что-то упало: случайно ли? Слишком живо представилось, как там, за стеной, два брата готовы наброситься друг на друга, как в старых и довольно-таки кровавых песнях. Но битвы не последовало. Вместо неё — короткое:

— Я не хочу на ней жениться. Неужто так сложно найти причину для отказа?!

— Киальд. Ты понимаешь, что для нас отказ может закончиться… не самым лучшим образом?

— Готов первым пасть в битве против Витира. Но в жёны Фьору не возьму.

Шантия слушала — и невольно шевелилась там, в душе, уже почти павшая было надежда. Может ли так случиться, что дело всё вовсе не в принцессе, а… а…

— Любишь ты красивые слова, братец. Не прикончи ты одного из лучших моих стражей, я бы сомневался в том, что ты вообще мужчина.

— В Витире воспитывают дочерей подобно сыновьям. Именно потому, что я мужчина, я не желаю видеть на месте своей супруги мальчишку. Тебе не нужна война с Витирой — сам и женись.

Быть может, долго бы ещё продолжался разговор, если бы не скрипнула дверь: не стоило, верно, так сильно наваливаться. Тотчас же створка распахнулась, и теперь и брат короля, и он сам смотрели на Шантию. Нужно было говорить — и она торопливо склонила голову:

— Простите меня! Я не хотела, то есть, я имела в виду… простите!

Уйти, убежать как можно дальше, пока не решили, будто бы она замыслила дурное. Уже близко, близко маячила спасительная дверь спальни, но у самого порога беглянку ухватили за руку.

— Зачем ты подслушивала?

— Я… — Шантия смотрела в глаза Киальда. Нет, не причинит вреда, не убьёт: другое дело — Кродор. Воспитанные одинаково, рождённые от одного отца и матери, они казались столь различными, что вспоминались старые легенды о младенцах, которых из колыбели крали духи и подменяли после своими детьми.

— Я слышала, вы поедете к морю.

Киальд отпустил её руку и, напустив привычный уже важный вид, задрал голову:

— Многие думают, будто в мире не осталось чудес. Ха! С гор неподалёку бегут две реки, на берегах которых никогда не ложится снег, а если и выпадает, то почти сразу же тает, обращаясь водяным паром. Красивые места, жаль, до них тяжело добраться. Вечное лето!

Шантия слушала, слегка приоткрыв рот: неужели и на варварской земле встречаются подобные места?

— … А там, где реки впадают в море, тоже никогда не бывает снега и льда. Самое то для рыбалки! А какая там рыба — вдвое, втрое больше, чем в других реках…

— Возьмите меня с собой.

Слова вырвались прежде, чем получилось обдумать их, даже прежде, чем Шантия поняла, что собирается сказать. Сердце забилось быстрее — пусть, пусть ответит… Киальд добродушно усмехнулся:

— Ты и в самом деле совсем дитя. Так хочешь посмотреть на диковинку? Если брат позволит — поедешь.

И вновь кровь течёт по жилам медленнее. Нет, не понял. Нужно объяснить — пока ещё хватает так стремительно иссякающей смелости:

— Он не позволит. Он не хочет, чтобы я покидала замок. Хочет, чтобы я осталась при нём навсегда.

Теперь молчал брат правителя. Молчал — и слушал, больше не позволяя вырваться даже тихому смешку. А Шантия говорила снова и снова, надеясь, что слова кончатся прежде, чем потекут вновь слёзы: как тоскует по дому, как желает вернуться, пусть даже прогневав этим людского вождя…

— … Вы можете сказать, что я украла вашу лодку, пока вы спали; пусть даже я умру, пусть меня заберут волны… Пусть даже не сейчас, пусть весной, но обещайте. Обещайте, что поможете мне.

— Тебе не придётся ждать весны. Я отправляюсь уже завтра.

Согласился?.. Шантия замолчала, но губы ещё шевелились, извергая неслышные остатки молитв. Завтра? Завтра — это ведь так скоро, гораздо, гораздо ближе, чем весной!

— И я с вами?

— Всенепременно, — заверил Киальд, отстраняя от себя «ведьму». — Ждите. Я обещаю.

Он ушёл; за узкими окнами сгущалась темнота, но теперь Шантию не страшили ночные призраки. Завтра! Завтра останется позади логово дракона, и Белая Дева умчится прочь по белоснежным равнинам, так похожим на облака…

В ту ночь ей снилось море — и никакого пламени.

Путь отчаяния. Глава XI

Шантия проснулась ещё до рассвета и долго лежала, вглядываясь в темноту за окном: не показалось ли солнце? Не пора ли? То и дело она поднималась и подходила ближе: не проглядеть бы рассвет! Задолго до срока сняла она все украшения — ни к чему на родной земле подарки из сокровищницы дракона! — и оделась в простое шерстяное платье — ушла бы голой и босой, но слишком глупо умереть в море от холода.