Королева. Возвращение (СИ)

  Серёга возник на пороге, и Жучка перестала дышать. Он небрежно прислонился худым плечом к дверному косяку, словно не собирался заходить в кабинет. И, наверное, действительно не собирался. Тонкое лицо его было совершенно бесстрастным.

  - Поедем домой? - спокойно спросила Ольга Васильевна, неотрывно глядя на него. - А то не успеем до пробок.

  Он только вздёрнул бровь и вопросительно покосился на доктора. На Жучку он даже не посмотрел.

  - Твоя девушка съездила к твоему продюсеру, - просто пояснил Максим Максимович, - и он... дал ей исчерпывающие объяснения по поводу твоего состояния. Твоя мама предоставила мне диктофонную запись этой... беседы. Собственно, тебе уже не нужна терапия в стационаре, и ты вполне можешь ехать домой.

  Серёга уставился себе под ноги, а когда поднял голову, чётко произнёс всего четыре слова, от которых Жучку бросило в жар:

  - Это не моя девушка.

  * * *

  В машине на пути в Бибирево они молчали - все трое. Серёга сидел сзади, Жучка - рядом с Ольгой Васильевной, глядя прямо перед собой - на дорогу.

  У дома Ольга Васильевна затормозила и повернулась к Серёге, положив руку Жучке на плечо:

  - Послушайте меня оба. Я оставляю вас в бабушкиной квартире, а сама пока поживу на даче. Навещу отца, адвокатов, следователя и буду вплотную разбираться в отцовских делах. Надеюсь, что справлюсь. И надеюсь, что вы... справитесь тоже. Варя, я оформила тебе временную регистрацию, справка на тумбочке в прихожей, носи её всегда с собой. Деньги на твоей карточке есть. Помолчи, пожалуйста, я их оттуда снимать не собираюсь. На твоей карте, Серёжа, тоже есть деньги. Теперь вот что... - Она запнулась.

  Серёгин взгляд был непроницаем.

  - Серёжа... - заговорила Ольга Васильевна вновь. - Я не буду каяться перед тобой. И ты, и я знаем, что я виновата. Прежде всего в том, что вела себя, как... гусыня, вдруг высидевшая лебедя. Я совсем не понимала тебя. Наверное, и сейчас не понимаю. Но я буду стараться и хочу, чтобы старался ты. Всё. - Она глубоко вздохнула и мимолётно улыбнулась. - Я позвоню.

  - Там на даче же... надо дровами топить... это отец всегда рубил... а ты как же? - неожиданно подал голос Серёга, и Жучка почувствовала, как к глазам и к горлу подступает что-то горячее.

  Ольга Васильевна помолчала, потом тихо ответила:

  - Дядю Мишу попрошу, он не откажет.

  - А Песец там? - снова спросил Серёга, и Жучка так и подскочила:

  - Песец?!

  - Ну да, - пожала плечами Ольга Васильевна, - слон такой вымахал слонячий. Дядя Миша с ним возится, любит его, дурачка... Ну, вы идите, а я поехала. Вот ключи, Серёжа.

  Серёга неловко взял у неё брякнувшую связку ключей со смешным брелком-собачкой, свою сумку и, не оглядываясь, молча вылез из машины.

  * * *

  Подымаясь по лестнице, они оба опять молчали. И на площадке перед дверью, когда Серёга никак не мог попасть нужным ключом в нужный замок. И в коридоре, когда зажёгся свет, и он с невольным любопытством завертел головой, наверно, вообще впервые в жизни попав в эту квартиру.

  Жучка кивком головы указала ему на большую комнату и еле выдавила:

  - Тебе туда. Есть будешь? Мыться?

  Сначала ей казалось, что он даже не ответит, но он ответил:

  - Ел уже сегодня. И мылся. В санатории у Максима.

  Лучше б не спрашивала.

  Лучше б не отвечал.

  Подхватив с пола сумку, он направился туда, куда она показала, и вскоре там бодро заорал телевизор.

  Жучка захлопнула за собой дверь маленькой комнаты и с наслаждением стянула с себя фирменные шмотки, мятые и грязные. На колготках поехала "стрелка".

  Накинув махровый халат Ольги Васильевны, она нашарила в чемодане спортивный костюм и отправилась в крошечную ванную, где, как и мечтала недавно, долго стояла под бьющими в лицо горячими струями.

  Потом она медленно, как больная старуха, выбралась из ванны, оделась, застегнув до горла "молнию" куртки, и поплелась к себе. Её бил озноб. Она плюхнулась на неразобранный диван, рядом с неубранным барахлом и долго лежала в темноте.

  Перед глазами маячило жалкая и злобная физиономия Орлова, в ушах всё ещё звучали слова диктофонной записи - собственный голос.

  ...Сволочей надо учить...

  Жучка поглядела на ноющие суставы пальцев, и её вновь передёрнуло.

  Телевизор за стеной всё ещё бодро орал - судя по ору, транслировался хоккейный матч. "Амур" обыгрывал "СКА" со счётом семь - три, и хабаровские болельщики вопили нечеловеческими голосами от радости. Слышимость была, блин, как в картонной коробке.

  Внезапно вспыхнув от злости, Жучка изо всей силы врезала в стену кулаком.

  В коридорчике послышались быстрые шаги, зажёгся свет, дверь распахнулась, и Серёга вновь небрежно подпёр плечом косяк. Он был в желтой футболке и продранных на коленях, обтрёпанных джинсах. Руки скрещены на груди, глаза издевательски сощурены:

  - Никак звала, Ко-ро-ле-ва?

  Чёрт, до чего же братцы Королёвы были иногда похожи, гады...

  - Никак не звала! - гаркнула Жучка, срываясь с дивана. - Шарманку свою потише сделай!

  Она встала напротив него, лицом к лицу, глаза в глаза.