Королева Жанна. Книги 1-3

Торговля в славном городе Толете была на высоте. Купить можно было все, что имело спрос. Для этого шли в лавки или коммерческие ряды по набережным Влатры, или на рынки, которых было десять; или в трактиры, которых былоболее трехсот; шли в соборы и церкви, шли на улицу Грифинас, в лавку Адама Келекела, где продавались сокровища духа; шли на улицу Мадеске и на улицу Секули, и еще во многие иные места, где продавались сокровища любви. Впрочем, этот последний товар не числился в реестрах Палаты купцов, но эти реестры вообще страдали большой неполнотой. Например, в них нельзя было найти таких вещей, как сила, ловкость, меткость, жестокость, молчание и тому подобное, — а они тоже продавались, потому что и они имели спрос. Они продавались тоже в разных местах, но главным образом — в притонах на глухой улице в северной части города, которая находилась на правом берегу, возле моста Секули, и так и называлась — улица Притонов. Там можно было найти лучший товар.

На ночь эта улица запиралась рогатками и цепями и охранялась собственной стражей. Туда мало кто заходил из чужих, разве что фланирующий иностранец, у которого не было определенной цели; или городовая гвардия — но эта всегда имела вполне определенную цель.

В первых числах ноября, когда с небес сеялся реденький гнусный снежок, не долетающий даже до земли, на улице Притонов появился чужой. Это было замечено сразу, хотя никто, собственно, за ним не следил Он не мог быть городовым гвардейцем — такие ходили сюда целым отрядом, при касках и оружии, и об их визите обычно бывало известно накануне. Он не мог быть и фланирующим иностранцем — на такового чужой просто не был похож. Значит, это был покупатель.

Он был черняв и низкоросл; широкие складки серого плаща не могли скрыть его хилого сложения. На нем была большая шляпа, прикрывающая лицо; из-под плаща торчала шпага. Под плащом у него, возможно, было и еще кое-что. Он шел прогулочным шагом, посвистывая, но тем не менее цепко, из-под шляпы, окидывая взглядом дома. Несомненно, это был покупатель.

Он остановился перед вывеской, защищенной от солнца и небесных влаг жестяным козырьком. Картинка стоила того, чтобы рассмотреть ее получше. На кирпичном фоне белой и черной красками были изображены всевозможные казни. Человеку накидывали на шею петлю, он судорожно тянулся к кресту, который держал монах; другой уже болтался в петле, и палач танцевал на его плечах. Дворянин благообразно склонил голову под топором. Женщине отрезали груди; другая, со связанными руками, дожидалась своей очереди. Было здесь и колесование, и четвертование лошадьми и секирой, и повешение за ребро, и клеймение раскаленным железом. Техника исполнения изобличала в художнике если не специалиста, то, во всяком случае, прилежного и любознательного зрителя. Над всем этим множеством изображений красовалась четко выписанная латинская сентенция: Supplicium Sceleri Froenum

[100].

Человек в сером плаще прочел надпись и, вероятно, понял ее: брови его иронически приподнялись, он ухмыльнулся и взошел на крыльцо.

Он попал в темноватую трактирную залу. Посетители, сидевшие по стенам, отвернулись, пряча лица. Чернявый прошел в глубину, и там, у стойки, его встретил хозяин — звероподобный мужчина в красной накидке, смахивающей на палаческую.

— Вы пришли сударь, — сказал он.

— Пришел, — ответил чернявый.

Так они обменялись приветствиями. Хозяин провел гостя в небольшую комнатку за стойкой, зарешеченное оконце выходило во двор.

— Теплого вина? — спросил он. — Погода нынче как раз для него.

— Неплохо придумано, милейший, — отозвался гость — Вот именно, теплого вина с корицей и сахаром.

Он уселся спиной к стене, чтобы видеть окно и дверь, скинул плащ, но шляпы не снял. На нем был военный кожаный колет с железным нашейником. Хозяин принес кружку ароматного напитка, присел за стол против гостя.

— Вы дали мне точный адрес, сказав, что я найду вас по вывеске, — заговорил гость, попивая из кружки — Подобной вывески не сыщешь, пожалуй, больше нигде Только я сомневаюсь, умеют ли ваши клиенты прочесть надпись?

— Будьте уверены, — сказал хозяин. — Кто не умеет, тому растолкуют.

— Хм! Вывеска сделана весьма искусно. Особенно хороши бабенки, которых лишают их прелестей…

— Они всем нравятся. Это наказание было введено королем Агиларом II для ведьм, которые сосцами своими выкармливают упырей и порченников. Но сейчас оно отменено, еще покойным королем Карлом, царствие ему небесное, великий был король.

Так они покончили со светским разговором, совершенно необходимым, перед тем как перейти к делу.

— Во время нашей первой встречи на улице Мадеске, — сказал гость, — я еще не знал, кого именно мне нужно, вы помните Сейчас я знаю я хочу иметь арбалетчиков Огнестрельное оружие отвергли — много шуму, да и ненадежно.

— Мудрое решение, — сказал хозяин. — Сколько именно вам надо?

— Н-ну… скажем, трое, хотя лучше бы четверых.

— Четверых — это всегда лучше. В какое время и куда?