Королевская кровь 1

Наука разгадать способы трансформации энергии из не-магической в магическую пока не

смогла. А вот талантливые маги легко работали таким преобразователем, еще и получали

бонусы в виде долголетия и отменного здоровья.

И только к нескольким адресатам, имеющим непредусмотрительность поселиться далеко

от городов, придется ехать на машине или лететь на листолете. Ну что, начнем?

- Здравствуйте, уважаемая госпожа.

- Здравствуйте, - ухоженная старушка с аккуратно уложенными кудряшками настороженно

смотрит на светловолосого, приятного пожилого мужчину с бородой, из-за тяжелой двери

квартиры на окраине Иоанносбурга, там, где столица незаметно переходит в пригороды.

- Мы незнакомы, госпожа, я писатель. Позвольте представиться, Евгений Инклер, - и он

кланяется. – Я пишу книгу об истории королевской семьи Рудлог. А вы ведь служили у

младших детей няней?

Он видит, как старушка суровеет, качает головой, готовится закрыть дверь и быстро

тараторит:

- Мой подход иной, я считаю, что королевскую семью намеренно порочили. Я поставил

задачу обелить их имя.

Через несколько минут госпожа Митина разливает чай, а писатель скромно сидит в кресле

за невысоким чайным столиком и слушает старушку.

- Все эти журналистики, которые и двух слов связать не могут, с ужасным воспитанием!

Что только они не писали о моих девочках и об Ее Величестве! Что и ведьмы, и

вырожденки, и бездушные куклы! И …, - тут она осекается, - таких слов в приличном

обществе то не употребляют, а было прямо на первой странице, что они развратные были.

- Но ведь это неправда? – спрашивает он, осторожно пробуя ароматный травяной чай. На

хрупком столике перед ним стоят малюсенькие пирожные, такие же аккуратные, как сама

Дарина Станиславовна Митина.

- Королева любила мужчин, это правда, - строго говорит она, немного поизучав его,

пожевав губы и словно приняв какое-то решение. – Но в ее поведении не было ничего

развратного или неприличного. И девочки, - Дарина Станиславовна всхлипывает, -

ангелочки мои!

- Я пришла, когда старшая принцесса уже выезжала, - продолжает она, аккуратно

пригубив чай, - а младшая только-только родилась. Каролина была поздним ребенком, но

Ее Величество хлопотала с ней, как с первой. Сама грудью кормила, ночью с ней спала.

Тогда королева очень похудела, взглянуть было страшно, вот и взяли меня в помощь.

Писатель внимательно слушает, делая какие-то пометки в большом блокноте, и

вдохновленная его вниманием, старушка подробно рассказывает о быте королевской

семьи, когда они скрыты от публики, наедине с семьей.

- Про старших я мало рассказать могу, мы практически не встречались, они часто с

матерью и отчимом участвовали в официальных мероприятиях. Ее высочество Ангелина

всегда как рыба в воде с этой официальщиной была. Никогда я ее не видела

непричесанной или неопрятно одетой, хоть сейчас посольство принимай. Очень вежливая

всегда, холодная, хотя, честно говоря, несколько раз заставала я ее в таких же приступах

гнева, которые и ее матери были свойственны. Что поделаешь, наследственность. Говорят, все Рудлоги как пламя – долго горят ровно, но если уж вспыхнут, то сокрушают все на

своем пути.

А вот Василинка наоборот, очень спокойная была и добрая. Она единственная, у кого я не

припомню приступов фамильного гнева. Если и были, то по сравнению с старшей – как

легкий ветерок. Сама сдержанность и очарование, и на всех вокруг она как-то

умиротворяющее действовала. Жизнь светская и выезды ей очень не по нраву были, я не

раз слышала, как она мать просила не брать ее с собой. Ей нравилось рисовать что-то, вышивать, расписывать. Любила готовить, часто на кухне я ее встречала. Ирина-Иоанна

кривилась, конечно, но молчала. Но Васенька редко оставалась дома, королева собиралась

устраивать какой-то межгосударственный брак, поэтому настаивала, что она должна знать

все то же, что и старшая принцесса.

- Зато про младших – сколько угодно могу рассказать. Марина всегда была немного

замкнутая, мнительная, но упорная. Очень любила животных – у нее жил огромный

лохматый пес, Боб, абсолютно невоспитанная собака. С лошадьми ладила, постоянно

пропадала на конюшне. Ездила верхом лучше всех в семье, даже какое-то призовое место

на юниорском чемпионате взяла.

«Проверить ветеринарные клиники и частные конюшни», - написал лже-Инклер, и

ободряюще кивнул старушке.

- Но при этом девочка была самая чувствительная, застенчивая. Если ругалась с сестрами, то плакала потом сильно. Краснела постоянно. Вроде как была у нее подружка из

аристократов, с которыми они вместе гимназию посещали, та часто у нее гостила. Но где

она сейчас, не знаю.

«Евгений Инклер» строчил, забыв, что диктофон включен, и все можно будет потом

прослушать и осмыслить.

- Полечка, четвертая принцесса, вот это настоящий бесенок в юбке. Этикет ей давался

очень трудно. Знать-то правила она знала, но сколько энергии в ней было! Ей очень трудно

было следовать им, правилам этим. Постоянно носилась по дворцу, что-то ломала, роняла.

Очень спортивная – королева рано отдала ее на борьбу, чтобы немного унять энергию.

Помимо школы она еще ходила не только на борьбу, но и на фехтование, спортивную