Королевская кровь 1

Естественно, я помогу тебе. Только я жить в общаге не буду, уж уволь. Ты же знаешь, как

могут доставать студенты. Буду ходить через зеркала. И никаких студенток на занятиях.

- Хорошо, - вздохнул Свидерский, - Спасибо, друже! Вики?

- Я возьму отпуск на пару месяцев. Потом ничего не обещаю. Но зато пока смогу пожить в

общаге, помониторить там ситуацию. И все равно я считаю, что нам нужна помощь.

- Я обещаю тебе поговорить и с коллегами, специализирующимися на демонологии, и с

Алмазом. Спасибо, что согласилась, дорогая.

- Не за что, - Виктория цапнула со стола дольку апельсина. – Хорошо, что мы снова в деле.

- Ага, - произнес вдруг ставший серьезным Мартин. – Главное, никого не потерять

больше. Как в прошлый раз.

Перед уходом, пока Алекс с Мартином чертили схемы силового поля, Виктория подошла к

моющему руки Максу, прислонилась к нему сзади.

- Хочешь, я пойду сегодня с тобой, Малыш?

Его спина замерла, и прошло несколько мгновений, прежде чем он глухо сказал:

- Нет, Вики, не нужно. Иди домой.

Она только горько улыбнулась. В который раз.

Глава 7

Белый Город Истаил, Пески, конец августа

Садись, брат, хорошо, что ты проводил меня в мои покои. Да, я пьян, я пьян от того, что я

живой и оттого, что они все мертвы. Мама, отец… Во мне бьётся безумная надежда на то, что они, так же как и я, как все мы, чудом спаслись…

Что тебе рассказать? Когда нас поймали в камень, я находился выше, чем ты, поэтому, наверное, и выжил. Отец с матерью парили под нами. После того, как прилетел стазис, я

еще чувствовал их, чувствовал и когда мы погружались во тьму. Они успокаивали нас,

помнишь? Пытались бороться, пытались спасти нас…

Иногда я думаю, что я выжил, потому что не стал бороться, а они умерли, потому что

потратили лишние силы, пытаясь противостоять проклятому Седрику.

Нет, я не хочу спать. Я боюсь спать. Смешно, да? Теперь я боюсь темноты и боюсь

засыпать, потому что ночью я снова оказываюсь там, под тысячами тонн скалы и

задыхаюсь, бьюсь, не могу вырваться. Кто бы знал, что взрослый дракон может вести себя, как истеричка? Мне очень стыдно, но я поэтому и напиваюсь, чтобы отключиться и спать

без снов…

Не надо меня жалеть, я не маленький. Ну хорошо, пусть для тебя я всегда малыш, но я

тебе шею сверну, если ты еще при ком это повторишь. Да, брат, я тоже тебя люблю.

Знаешь, а пойдем наверх, а? Как в детстве, посмотрим на Город на закате?

Двое очень похожих красноволосых мужчин сидят на скате крыши второго этажа дворца.

Только один крепкий, с длинными волосами, завязанными в узел. Другой исхудавший, с

неровно отрастающими короткими волосами. Черты лица его немного мягче, чем у

старшего, а кожа отливает не перламутром, а золотом. Присмотревшись, можно заметить и

другие отличия – в волосы старшего вплетен амулет, напоминающий ключ, а тело их

покрыто едва видными отличающимися узорами, которые не проступают в свете солнца,

зато ночью, напитанные солнечной энергией, мягко, чуть заметно светятся.

Небо светится синевой и пурпуром, огромное солнце дрожит в вечернем мареве,

опускаясь за горизонт. Дворец расположен на возвышении, и Белый город, окрашенный

закатом в нежно-розовый цвет ручейками улиц уходит вниз, светится огоньками в

длинных и густых синих тенях между домами, гудит многоголосым Базаром, звучит

вечерними молитвами в храмах богов. Они молчат и смотрят, словно подпитываясь

желанием жить от тех мальчишек, которыми они когда-то были, и которые приходили сюда

с мамой почти каждый вечер провожать солнце.

Младший внезапно закрывает лицо руками и трясется от горьких рыданий, всхлипывая и

шмыгая носом, как в детстве. Старший, ничего не говоря, обнимает его. В глазах его тоже

стоят слезы. Сейчас можно, ведь никто не увидит, как они оплакивают родителей.

-Как мы будем теперь жить, брат? Без всех них? И зачем, почему я выжил, а они – нет?

Самое забавное, что я даже не помню, как улетал с места заключения. Помню ощущение

безумной легкости, я тогда еще подумал, что я наконец-то умер.

Я не помню, куда и сколько я летел. Помню, что очнулся в хижине в горах. В этой хижине

жили старик и две его дочери. Старика зовут Михайлис. Он охотник, отшельник. Потом я

узнал, что они нашли меня, лысого, истощенного, всего измазанного кровью, среди

остатков их скудного стада из трех козочек. Добрые люди не поняли, кто я такой,

подумали, что на коз напали волки, и разорвали их, а откуда взялся я – непонятно.

Я был так слаб, что почти не мог шевелиться. Старик каждый день уходил на охоту, но

часто возвращался ни с чем. Иногда с ним уходила старшая из сестер, а младшая

хлопотала по хозяйству. Я наблюдал за ней, и за ее сестрой, и за их отцом, когда они

возвращались. Если мясо добыть не получалось, мы ели овощную похлебку и их

домашний хлеб. Точнее, сначала они кормили меня, а потом уже ели сами. Удивительные

люди.

Старшую сестру зовут Таисия, а младшую Лори. Младшая красавица, каких поискать. Я

часто заглядывался на нее даже в том состоянии, так хороша она. Золотистая кожа, темные

блестящие волосы, пухлые губки, бровки вразлет…

Старшая некрасива, а лицо ее с одной стороны обезображено давнишней встречей с