Королевская кровь 1

издевательски поклонился и приподнял шляпу. Она позволила себе презрительно

искривить губы и величественно наклонить голову, и с удовлетворением отметила, как

полыхнули злостью глаза стоявшего напротив человека.

Господин Смитсен обладал внешностью человека, который сразу располагает к себе.

Высокий, изящный, но не тощий, сдержанно одетый, с чисто выбритым, не считая

аккуратных «кавалерийских» усов, лицом, и мягкой, даже где-то застенчивой улыбкой, он

был больше всего похож на почтенного учителя или профессора средних лет. Тот самый

возраст, когда вся юношеская дурь уже позади, а старость еще далеко впереди. Тем

удивительнее было то, что, имея безусловный успех у женщин – и из-за внешности, и из-за

манер, и, конечно, из-за безумного количества денег, никто и никогда не видел его с дамой, и в отчетах агентов ни разу не упоминалось, что у него дома была женщина.

Его спутник, наоборот, производил впечатление абсолютно разложившегося в моральном

плане человека. Он был толст, но не здоровой полнотой зажиточного горожанина: его тело

было одутловатым и рыхлым. Лицо с висящими щеками и подбородком, синяки под

глазами, сами глазки-щелочки, и весь он был как будто мокрый или намасленный,

непрерывно вытирающий лоб и лицо платком.

Сравняв счет с Смитсеном, королева наконец-то села, позволяя сесть и застоявшимся

парламентариям.

Место монарха, или, как она едко называла его про себя, насест для королевы, было

маленьким, жестким и неудобным. Видимо, чтобы монарх, общающийся с дворянством,

не забывал о том, что расслабляться и терять бдительность нельзя.

Пока спикер оглашал повестку дня и порядок выступления, она изрядно заскучала.

Никогда она не думала, что смещение монарха – такое обыденное и нудное дело. Но вот на

трибуну поднялся премьер-министр Северян. Достал блокнот, немного нервно протер

очки, и начал:

- Уважаемые коллеги, уважаемые парламентарии, Ваше Величество! Мы все видим, в

какой непростой ситуации находится сейчас наша страна! Производство и потребление

падает, люди теряют рабочие места, они задыхаются от налогов. По статистике, в этом

году количество нищих выросло на 12%, беспризорников – на 7%, оставляемых в

роддомах детей – на 7%. Социальные кухни при храмах и божественных комплексах

испытывают острую нехватку продуктов и не могут накормить всех нуждающихся, потому

что число их увеличивается.

Из 50 миллионов наших граждан за последний год почти 3 миллиона живут за чертой

бедности, в основном это маленькие провинциальные городки и деревни! Беднота уходит

в крупные города искать лучшей доли, но при этом увеличивает социальную нагрузку в

самих городах. Увеличилось на 38% количество тяжких и особо тяжких преступлений, а

воровство увеличилось почти вдвое!

Народ бунтует, требует снижения налогового бремени, улучшения помощи населению!

Он перевел дыхание и снова наклонился к микрофону:

- И, к сожалению, все чаще эти угрозы и недовольство выливаются на королевскую семью

и лично вас, Ваше Величество! Люди считают, что вы живете в недопустимой роскоши,

что ваша семья слишком много покупает и тратит. Народные парламентарии,

представители бунтующих, предлагают переформировать систему управления

государством, и сделать парламент не только аристократическим, но и представительским

от нетитулованных граждан, с возможностью формировать кабинет министров и

дворянами, и простыми гражданами.

- Также…, - тут он запнулся и глянул вверх, на Смитсена, - должность премьер-министра

должна быть выборной без социальных барьеров, и часть обязанностей королевы, которые

вы несете с большим трудом и, как видно из ситуации, не всегда из-за сильной

загруженности можете справиться с ними, должна перейти к нему.

Он замолчал и со страхом посмотрел на королеву.

- О каких обязанностях идет речь? - ласково спросила Ирина.

- Утверждение бюджета, финансовой политики, назначение министров, управление

армией, налоговыми органами, …

- То есть, - все так же ласково спросила королева, - вы любезно предлагаете мне снять все

обязанности по управлению государством, оставить только декоративные и

представительские функции, а фактическое место главы государства уступить премьер-

министру?

Замысел Смитсена стал ясен. Урод явно хотел пробиться в премьеры. Но вот зачем все

это? И она еще раз внимательно глянула на него, пока премьер собирался с силами для

ответа. Непонятно. Власти у него и так чуть ли не больше, чем у нее. Министры и

аристократы и так либо куплены, либо запуганы. В чем смысл?

- Д-да, - наконец-то ответил Северян и умоляюще глянул на королеву, так, что ей бы

непременно стало его жалко, если б он не был предателем. Хотя где-то она его даже

понимала. Что такое долг вассала перед монархом и перед родиной против счастья

любимого человека? Если б с ее детьми или со Светиком случилось что-то непоправимое, то что могла бы она сделать, на что пойти, чтобы это исправить? Не дай Боги оказаться

перед таким выбором.

- И что, - королева нарочито благожелательно оглядела напряженно взирающих на нее

подданных, - все эти… свежие предложения поддерживают? Может, проголосуем?