Королевская кровь

   И со временем, глядя на кадры, на которых его принцесса кружилась в танце с каким-то кавалером, он со всей отчетливостью понял, что он - наивный глупец, придумавший себе невесть что.

   Даже если на секунду представить, что ему бы позволили на ней жениться, жизнь жены военного не для нее. А он не создан для дворцовой суеты и праздности. Между ними глубочайшая пропасть, и пусть его род и до баронства был одним из древнейших в королевстве, это не делает его хоть сколь-было возможным мужем для принцессы.

   Да и с чего он взял, что она бы согласилась? Принял ее природную доброту и заботу за какие-то чувства, которых и быть не могло. И она наверняка уже забыла о нем. А ему, хоть забыть о ней и не получится, нужно жить и возвращаться к спасительному хладнокровию. В конце концов, он получил свои минуты счастья, и не дерзостью ли было рассчитывать на большее? Королева мудра, и своим решением не только спасла дочь от неравного брака, но и дала ему время осознать всю нелепость своего поведения.

   Слуги с удивлением восприняли приказ разобрать все телевизоры в поместье по домам, но задавать вопросы никто не решился. Молодого хозяина поместья Байдек уважали и любили.

   И когда Василине исполнилось восемнадцать, он, конечно, не пришел просить ее руки снова. К этому времени он уже понял, что в устах королевы это был просто вежливо оформленный отказ, который он, не привыкший к иносказаниям, принял за проблеск надежды.

Глава 13

   Люк. Наши дни.

   Говорят, в начале времен, когда Триединый создавал этот мир, он так утомился, что обустраивать его сил уже не было. Ну или, сделав самую сложную работу, Всевышний, как любая творческая личность, потерял интерес и полетел творить что-то новое. Как бы там ни было, чувство ответственности у него все-таки присутствовало, он решил переложить остальную работу на плечи помощника, дав ему крупицу божественной силы. Но немного перестарался, и помощников оказалось целых шесть. Они - то и стали источниками стихий для магии, и новыми богами для мира.

   Люк не был особо набожным человеком, и в храмах бывал редко, в основном тогда, когда отвертеться уже не было возможности. Свадьбы, похороны и большие праздники, когда вся аристократия вдруг становится донельзя религиозной и устремляется в святилища - не в какие-то, а в центральные, огромные, с удобными скамеечками - чтоб и себя показать, и других посмотреть, и не сильно утомиться при этом.

   Никто не препятствовал устраивать святилища и храмы для одного или нескольких богов, да и в богатых домах обычно была комнатка, засыпанная белым песком , на котором стояли статуэтки богов, ждущие подношений. Но все-таки ортодоксальный храм был именно таким, по двору которого сейчас шел Люк. Круглый двор, в центре которого стоит статуя Триединого, всегда удивлявшего Люка какими-то ящероподобными мордами. Творец мог бы быть и посимпатичнее, да. Окружающие его статуи вполне человекообразных богов - Синяя любовь воды, Красный воин огня, Белый целитель жизни, Желтый ученый воздуха, Зеленый пахарь земли стояли дружным полукругом. И только статуя Черного жреца смерти сиротливо стояла где-нибудь в уголочке, или вовсе задрапированная тканью. Убрать ее не смели, но и поклоняться было запрещено.

   Традиции традициями, но магический прогресс оставил и здесь свой отпечаток - большой храмовый двор, усыпанный белым песком, был закрыт сверху водно-воздушным куполом, чтобы приходящие барышни не месили грязь своими туфельками, если пойдет дождь и снег. Внутри всегда было тепло.

   Люк, вздохнув, перехватил трость, достал пузырьки с ароматическими маслами и совершил положенный ритуал возлияния - в чаши, выдолбленные в пьедесталах у ног пяти статуй. Черному жертва была не положена. Масла (каждому свое, и не дай Боги перепутать) впитались в пористый камень без следа. Ничего не произошло, Великие Стихии взирали на забредшего к ним грешника с полуулыбками на величественных лицах.

   - Рад вашему рвению, лорд Кембритч, - у входа в внутренний храм, где велась вся хозяйственная деятельность, а дальше, в закрытых помещениях, жили монахи, никогда не появляющиеся на людях с открытым лицом, стоял невысокий, белый, как лунь старичок. Он был немощен и очень стар, но эта немощность была кажущейся. Его Священство легко мог скрутить с десяток боевых магов одним движением брови. Другое дело, что дураков нападать на него не было - Боги требовали с своих избранников обет не нападать и использовать силу только в крайних случаях, для защиты, но и силы этой отмеряли с лихвой.

   - Ваше Священство, - Люк поклонился, - спасибо, что согласились принять меня.

   - Это не я, - легко ответил старичок, - меня благословили на помощь вам.

   Они прошли в покои, в аскетично обставленный кабинет священника, пропахший маслами, и Его Священство, сняв накидку, долго усаживался на жесткий стул без спинки, жестом предложив Люку сесть на такой же. "Вообще он, конечно, мог бы позволить себе уже и мягкое удобное кресло под свою спину, - подумал Люк ,- вряд ли Боги обладают настолько садистскими наклонностями".