Королевская кровь

— Принцы! Принцессы! — обратился Жилло ко всему семейству. — Давайте уж порядок соблюдать. Берите кто-нибудь древко... Ну вот ты, капитан Рауль. Неда, он же королевский сын! Или нет?

— Королевский, — подтвердила Неда. — За это самое его приемный папаша из дому выставил.

— Ну так пусть и берет орифламму! — прямо-таки взвыл Жилло. — Командовать он умеет, сам видел... А если чего и боится — так это «Золотую Маргариту» потерять!

— Ты что же, короля из меня сделать хочешь? — яростно изумился капитан. — Ничего себе придумочки у тебя, студиозус! Да ты на меня погляди — я и на троне-то не помещусь! Какой из меня на старости лет король? Одно недоразумение!

— Но если ты старший из королевских сыновей... — и Жилло попятился, потому что капитан со словами «А это видел?» поднес ему под нос основательный кулак.

— Да и не ему король Шарль венец передал, — напомнила Неда, а Тиберия стояла в сторонке, усмехаясь — нравилась ей, видно, склока, которую затеял Жилло вокруг орифламмы. И Нариана за ухом почесывала.

Оглянулся Жилло по сторонам — стоят вокруг него веселые люди, переглядываются. А он держится за древко святой орифламмы и отпустить его не может — не упала бы орифламма, ведь никто другой к ней прикасаться не желает.

— Не мое это дело, я тут в общем-то человек случайный... бастард... Вы, конечно, все мне глубоко признательны, я понимаю... — пробует объяснить королевским детям положение дел Жилло. — Но ведь впереди должен ехать наследник престола с орифламмой! Кто, в конце концов, понесет орифламму?! Тармо! Рауль! Леон! Стефан!

— Что это ты так норовишь от орифламмы избавиться? — спрашивает, подойдя со своим котищем, Тиберия. — А ну-ка, подумай хорошенько, с чего это она так за тобой гонялась?

— Да ты и понесешь, Ангерран, — добавляет в полной тишине красавица Неда.

И от такого безумия опять садится Жилло прямо на землю и опять держится за древко, чтобы вовсе не растянуться.

— Вы что это?.. — шепчет, глядя то на Неду, то на Тиберию. — Вы в своем уме? Как это вы меня назвали?

— Ангерраном назвали, — и тут Неда вперед выходит. — Видно, сильнее всех на тебя заклинание Алькуина подействовало. Я сразу тебя узнала, когда ты вместе с графом впервые в Коронный замок пришел. Только говорить тебе не хотела. Вот Аморе сказала раньше времени про ее королевскую кровь и про тебя — и что получилось? Она потому и принцессой себя объявила, потому и на эшафот угодила, что узнала — Ангерран в Кульдиге! Прокляла я свой болтливый язык и слово себе дала — если ты и узнаешь правду, то не от меня!

— Не может быть... — шепчет Дезире. — А я-то думаю, чего ты мне каждую ночь снишься? Ладно бы приличный человек, а то?..

— Точно! Я сразу старшего почуял! — вопит Леон.

— Вожака ты почуял, — ехидно напоминает Малыш. — И предложил ему командовать налетом на замковую сокровищницу...

— Ну, студиозус! — ошалело повторяет капитан Рауль. — Ну!.. Ну, студиозус!..

— Папа?.. — не веря ушам своим, стал дергать наследника престола за шиворот, пытаясь поднять с земли, Виго.

— Неда!.. То есть... — и едва обретя дар речи, новоявленный наследничек опять язык проглотил.

— А ты думал, почему это я вдруг колено перед тобой преклоняю? — усмехнулась Неда. — Ты мой король, Ангерран. И что за девица в королевстве не любит своего короля? Это прямо чепуха какая-то...

Только обида и заставила короля заговорить по-человечески.

— Так любишь, значит? — поднимаясь с земли, укоризненно спросил он. — Меня, значит, любишь, а ему, значит, верность соблюдаешь?

— Я короля люблю, Ангерран, — отбилась Неда, — а верность жениху соблюдаю! Но мне почему-то казалось, что вот твоя невеста.

Посмотрел Жилло на Тиберию, посмотрела Тиберия на Жилло.

— Как же быть теперь? — спросил совершенно ошарашенный наследник престола. — Ты уж не сердись на меня, ладно?

— За что это я на тебя сердиться должна, женишок ты мой разлюбезный? — в голосе красавицы такое старушечье ехидство прорезалось, что Жилло окончательно весь ее маскарад понял.

— Что обручился с тобой без спросу... — и Жилло принялся стягивать с пальца золотистое волосяное колечко. Но легла на обе его руки тонкая, нежная белая ручка, а значить этот жест мог только одно — оставь, носи, пусть будет обручение...

Поднял Жилло глаза — и ясный взгляд Тиберии встретил. Строгий он был, этот взгляд, насмешливый и строгий. Так и полагается смотреть на графского слугу красавице, чьи золотые кудри до земли падают. А рука тем не менее крепко держала пальцы Жилло, не позволяя им избавиться от колечка. И было в этом какое-то смутное обещание.