Королевская кровь

— Какая Жанна? — удивилась Дениза и теперь только заметила мужскую физиономию почти на своих коленях. — Ну-ка, встань, тоже место себе нашел! Может, ты тут заснуть собрался?

Поскольку Дедуля не торопился, очень недовольная Дениза от него отодвинулась.

— Вроде ровно получилось, а, Жилло? — спросила она, разглядывая шитье. — Ну, золотую нить я прихватила, это главное, прочее завтра доделаю. Теперь застирать бы надо. И будет как новенькая...

— Что — новенькая? — спросил снизу Дедуля.

Посмотрела Дениза на бархат в своих руках.

— Или я с ума спятила, или я откуда-то знаю, что это называется орифламма, — говорит. — И цветы на ней — розы! Что это? Жилло! Кто мне это мог сказать?

— Уж не я во всяком случае, — Жилло даже рукой отстранился. — Я сам впервые это слово слышу.

— С вами, голубчиками, пожалуй, не то что спятишь, а вообще человеческий образ потеряешь! — подумав, оценила ситуацию Дениза. — Вы как хотите, а я спать ложусь. Если в пять утра вставать, то конечно — к полуночи мерещиться начнет... А мне с утра пироги печь, на рынок за говядиной бежать, еще с пекарем разбираться!

Оставила она троих приятелей в пустом погребке. Прислушался Жилло — на кухне плеск. Значит, Дениза все-таки возится с орифламмой. Можно бы и спать укладываться... Однако не тянет.

Отвел Жилло Дедулю с Малышом в тот закуток, который ему Дениза тогда еще выделила, там кровать стояла, а в ларе нашлись тюфяки. Как хорошая трактирщица, Дениза держала дома немало постельного белья, на случай, если в Кульдиге очередное сборище Равноправного Народа затеют и со всего государства люди съедутся. Постелили Дедуля с Малышом себе на полу, а Жилло на кровать улегся. Но сна — ни в одном глазу.

— Слышь, Дедуля?.. — позвал наконец Жилло.

— Спит, — отвечал Малыш.

— А ты не спишь?

— Так ведь и ты не спишь.

— Надо бы заснуть, наверно...

— Да вот и я пытаюсь...

Сел Жилло на кровати.

— У меня от мыслей скоро голова треснет, — пожаловался. — Я ведь всю жизнь как-то без рассуждений прожил. Травознаем был — все просто, запомнил, как что называется, где растет и когда собирать... Охотничал — тоже без сложностей, слугой в замке стал — вообще замечательно, думать ни к чему! Подай-поднеси-убери-застели-сопроводи! В свободное время можешь книжку приятную почитать, с девицами подурачиться, за кружкой чего-нибудь этакого посидеть. А тут — ломай себе голову, да и только! Вот почему графа и принцессу пощадили? Куда графа нелегкая понесла? Что за оборотень вторую ночь с нами встречается? Откуда у волчьей бабушки Мартины королевский перстень? А главное — в чем это я провинился, за что именно мне эти загадки разгадывать?

— Душновато здесь, вот нам и не спится, — сказал Малыш, вставая. — Вот и мучаемся над всякими загадками. Ишь, как высоко здесь окна...

Встав на ларь, он открыл маленькое узкое окошко.

— А нам с Дедулей, думаешь, легко? Что мы в этой жизни умеем, кроме как девчонок обнимать и чужое имущество присваивать? Он говорит — удерем отсюда, в приличном государстве людьми станем! А я думаю — кому мы, к лешему, нужны в приличном государстве? Он говорит — женимся, а я думаю — на ком? Кому нужны два дармоеда?

— Стой, Малыш... Стой, как стоял!.. — вдруг приказал Жилло и, сорвавшись с кровати, скользнул вдоль стены к ларю.

— Ты чего это, вожак? — удивился Малыш.

— Стой ты! — и, распластавшись по стене, Жилло протянул руку в темноту за окошком. Вытащил он оттуда уже не просто прядь — а целый конский хвост золотых кудрей.

— Понял? — спросил.

— Что — понял?

— Их днем в городе по волоску находят, а тут — гляди, сколько! Значит, только что их и срезали! Ну, пропади я пропадом, а эту загадку сейчас разгадаю!

И Жилло решительно полез в окошко.

— Ты спятил, вожак? Зачем тебе эта зараза?

— Никакая не зараза, — уже наполовину на улице, отозвался Жилло. — Подпихни меня, Малыш! Я эту заразу лет примерно восемнадцати в виде колечка на палец надел, и ничего! Да ты не бойся, пихай, что есть сил!

Выбрался Жилло на улицу и Малыша за собой вытащил, вспомнив, кстати, про застрявшего в калитке вороного мерина. Прихватили они и бутылку с отбитым дном, в ее горлышко была вставлена свеча. Простенько и удобно.

— Мы сейчас на оборотня напоремся, — предупредил Малыш, доставая нож.

— Оборотень в берлоге своей лежит и рану зализывает, — буркнул Жилло. — Дедуля его хорошо приколол... Идем! Волосы откуда-то сверху слетели!

— С крыши, что ли?

— А если и с крыши?! — совсем уж разъярился Жилло. — Я сказал, что узнаю сегодня, откуда они берутся, значит, узнаю! Думаешь, я на крышу не залезу?

— Залезешь, вожак, — без особого энтузиазма согласился Малыш.

Задрал Жилло голову, завертелся на месте, высвечивая дом за домом. Крыш не видно — высокие они, черепичные, видны только карнизы с узорными игрушечными перильцами.

— Во! — вдруг дернул его Малыш, тыча пальцем в человеческую фигуру на крыше у самого водостока.

Оба замерли.

— Тьфу ты! — сказал наконец Жилло. — Да это же болван каменный! На нем волосы не растут!

И как бы в доказательство из темноты возникла еще одна густая золотая прядь. Прилетела и повисла, светясь, у Малыша на плече.