Королевская кровь

— Подождете! — отрубила старуха, споро накрывая на стол. — Ребенок голоден! А не нравится — ступайте другую мастерицу ищите крылья отколдовывать и руки возвращать!

Жилло и братцы-воришки на удивление дружно вздохнули.

Виго, ничему не удивляясь, сел за стол. Нариан подошел, почесался мордой об его ухо и громко муркнул.

— Я тоже так считаю, — сказала ему тетка Тиберия. — А что ты думаешь вот об этой парочке?

Кот уставился на них, фыркнул и повернулся к ним задом. Затем кот улегся и положил голову на локоть Виго.

— Видели? — зловеще спросил Жилло. — Тетка Тиберия, а, тетка Тиберия?

— Ну? — ставя миску дымящейся похлебки, буркнула старуха.

— Я бы тоже поел...

— Кто ж тебе мешает? Сейчас налью.

— Вот это мешает! — потряс крыльями Жилло.

— Вот пристал... Ну, сейчас... — старуха пробежала взглядом по уставленным пузырями и пузырьками полкам и сняла одну склянку. — Пей, пернатый!

Жилло отхлебнул из поднесенной к губам склянки — отхлебнул немного, чтобы и другим хватило, но вдруг вспомнил о своем нравоучительном намерении.

— Вот что, тетка Тиберия, — твердо сказал он, беря обеими вновь обретенными руками пузырек. — Ты как знаешь, а я им этого зелья не дам! Им вредно.

Дедуля с Малышом утратили дар речи.

— Да ведь и я считаю, что им вредно! — усмехнулась тетка Тиберия. — Пока они без рук — то ничего и не стянут. А раз не стянут — то и лишнего внимания к себе и к тебе не привлекут. Вроде как с коллекцией вышло...

Тут она помолчала и, упершись руками в стол, уставилась прямо в глаза Жилло.

— А ведь не хочется тебе прогонять их на все четыре стороны, — негромко сказала старуха.

— Руки у них балуются, видишь ли! — проворчал в ответ Жилло. — Я эти руки уму-разуму научу!

— Только вот как они в отхожем месте управляться станут? — как бы сама себя спросила тетка Тиберия. — Ну, покормить-то мы их покормим, а прочее?

— Друг дружку пусть выручают! — отрубил все еще сердитый на братцев Жилло. — У нас уже опыт имеется — без рук втроем твой пирог съели.

И взялся за ложку, всем своим видом показывая, что пока не отужинает — от него слова не добьются.

— Красиво ты придумал... — мечтательно произнесла старуха. — Крылья-то человеку дурные дела творить не позволяют... Да-а... Хоть в стихах это выражай...

— Ага! Ему — стихи, а мы?.. — наконец-то опомнившись, запричитали братцы. — Ни поесть, ни еще чего!..

— Ни стянуть! — с набитым ртом вставил Жилло.

Тетка Тиберия, зайдя сзади, обеими руками оттянула у него на лбу ткань тряпичной маски.

— Уй-й! — прямо зашипел от боли Жилло, но было уже поздно вопить — маска осталась в руках у старухи.

— Потом дам тебе отвар ноготков — умыться, — сказала она.

— Ты мне лучше ромашковый отвар приготовь, — велел Жилло, в котором проснулся травознай. — У меня теперь не рожа, а живая рана...

— Можно, — согласилась старая ведьма. — Виго! Поел, сынок? Покорми этих двух красавчиков, будь так добр. А я их потом спать уложу, да и тебя тоже.

— С ним? — Виго показал на кота.

— Разумеется. Ты ему сразу понравился, — и тут ведьма улыбнулась.

— Куда ж ты их уложишь? — удивился Жилло. — У тебя у самой тут не повернуться.

— А к Денизе отведу, у нее в обеденном зале на лавках устрою.

— Дениза же их выгнала, — напомнил Жилло. — За добрые дела.

— Когда увидит, что они теперь безрукие, сменит гнев на милость, — объяснила старуха. — Теперь-то от них вреда не предвидится.

Дедуля открыл было рот.

— Тихо! — негромко приказала старуха. — А то и с ногами что-нибудь этакое сделаю.

Накормленных Дедулю с Малышом она действительно переправила к Денизе, вернулась и уложила Виго в закутке возле Мака, а коту строго показала пальцем на подушку — и он занял место, замурлыкал и в считанные минуты умурлыкал Виго.

Тогда старуха молча занялась ромашковым настоем.

— Что ж ты меня не спрашиваешь, как я с Озаруком схлестнулся? — первым не выдержал Жилло.

— А что спрашивать... Над Коронным замком уж не звон, а прямо стон стоял, — усмехнулась тетка Тиберия. — Так я и поняла, что ты назвал его по имени и он свою природную сущность явил.

— По-твоему, это — все, что я там успел натворить? — высокомерно спросил Жилло. — Ну, старая, невысоко ж ты меня ставишь...

— А что? — отвлеклась старуха от сушеной ромашки. — Еще что-то было?

— Было... Озарук сперва овсом перекидывался, потом — поросятами.

— Кем? — явно не поверила старуха. — Какими еще поросятами?

— Такими, ну... Каких Дениза с рынка привозит! Четыре ноги, два уха, один пятачок. Только их с дюжину было.

— Один Озарук дюжиной поросят перекинулся? — и старая ведьма глубоко задумалась.

— Тетенька Тиберия, ромашечку-то мою дай... — и Жилло взял у нее из морщинистых рук глиняную плошку с настоем.

— Как это он? — вдруг встрепенулась старуха. — С какими знаками?

— Сейчас изображу. Только и ты мне потом одну вещь расскажи.

— Изображай! — велела тетка Тиберия, и Жилло, как умел, показал ей собирание овса и поросят в смерч, а также рассыпание смерча на поросят.

— Додумался... — проворчала старуха. — Ох, не нравится мне это изобретение... Значит, работали те знаки, что он на подоле намалевал...