Королевская кровь

— В городском дворце кардинала Уолси, на площади Йорк–плейс.

Йорк–плейс! Святая Дева Мария, наконец–то, дело сдвинулось с мертвой точки.

— Eh bien[20], раз уж мы заговорили об этом, полагаю, что могу поставить вас в известность о том, что я съезжаю из гостиницы «Грейхаунд» и переселяюсь в дом его светлости герцога Норфолка на Стрэнде. Сообщаю это на тот случай, если вам вдруг понадобятся мои услуги… Его светлость предложил мне погостить у него, и я с благодарностью принял его приглашение.

«Изнеженный глупец! Он же использует тебя, а потом выбросит за ненадобностью».

— Вы нужны мне при дворе. Гостиница располагается в непосредственной близости от дворца. А до Стрэнда на лодке добираться никак не менее часа, в зависимости от погоды. Мы прибыли сюда не для того, чтобы играть в мяч. А если вам так уж хочется осмотреть новую игрушку Норфолка, то советую вам бывать там с визитами, а не жить постоянно.

Руже нахохлился.

— Для чего я вам понадобился? Или вы хотите сделать из меня комнатную собачку?

— Будьте же благоразумны, Руже. Норфолк примется угощать вас вином и роскошными яствами, войдет к вам в доверие и выманит у вас какое–нибудь обещание. Неужели вы не понимаете, что именно в этом и состоит его намерение? Он презирает Уолси и стремится установить личные отношения с королем Франциском.

— К чему вы клоните, мадам?

— К тому, что вам совершенно не обязательно настраивать против себя лорда–канцлера Англии. Пока мы действуем в интересах нашего короля, неразумно устанавливать близкие отношения с важными персонами этого двора. И вы поступите мудро, если ваше имя не станут связывать с врагами Уолси.

Маркиз подался вперед, схватил Рене за запястье и рывком притянул к себе вплотную.

— Дерзкая девчонка! Не смейте читать мне нотации о правилах хорошего тона и придворного этикета! — Взгляд его зацепился за край скромного декольте принцессы. — Для чего мы прибыли в Англию? В чью постель вам приказано пробраться?

— Отпустите меня, месье, — твердо сказала принцесса. — Иначе вам придется пожалеть о своем поведении, когда вас отзовут отсюда.

В его черных глазах сверкнула ненависть.

— Неужели я должна напоминать вам о том, что прибыльный рудник в Бретани, приносящий вам львиную долю доходов, находится в моей власти? — негромко промурлыкала она.

— Вы сам дьявол! — взревел Руже, отказываясь верить своим ушам.

— Я приказала закрыть его до тех пор, пока не вернусь во Францию, успешно завершив порученную мне миссию мира.

Его глаза округлились от изумления.

— Вы лжете!

— В моих апартаментах лежит копия королевского указа. Что вы предпочитаете — увидеть его собственными глазами или воспользоваться драгоценным временем, еще оставшимся в нашем распоряжении, чтобы восстановить свою кредитоспособность?

На лице маркиза отразилась бессильная ярость.

— Чего вы от меня хотите?

Рене внешне казалась совершенно невозмутимой. У нее было множество причин для беспокойства, но маркиз не входил в их число.

— Для начала я требую, чтобы вы отпустили меня. — Он мгновенно разжал руку. — Вот так–то лучше. — Принцесса одарила его очаровательной улыбкой. — Кардинал Йорк. Я желаю встретиться с ним. Аудиенция должна быть совершенно неофициальной и…

— Так вот куда ветер дует? — Руже презрительно фыркнул. — Шлюху королевской крови отправляют выведать государственные секреты?

Рене отвесила ему пощечину, и маркиз от неожиданности даже не успел перехватить ее руку.

— Мадам, вы испытываете мое терпение, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Но, взглянув ей в глаза, он вдруг вздохнул и криво улыбнулся, успокаиваясь. — Когда женщина бьет мужчину, обычно она напрашивается на то, чтобы ее уложили в постель. Вы этого от меня хотите? Покувыркаться на молитвенной скамеечке?

— Вы ведете себя грубо и несдержанно, да еще и богохульствуете вдобавок. Нет, благодарю. Кувыркание меня не интересует. Я хочу, чтобы вы устроили мне аудиенцию с лордом–канцлером. Вы еще способны совершить столь выдающееся деяние? — Внимательно вглядываясь в лицо маркиза, Рене вдруг поняла, что, помимо кнута, можно пустить в ход и пряник. — Да, признаю, я предприняла некоторые предосторожности, чтобы гарантировать ваше сотрудничество, поскольку мне прекрасно известно, что вы — не из тех мужчин, которые с легкостью примут главенство женщины над собой. Но я специально просила о том, чтобы именно вас назначили сопровождать меня.

На лице Руже вновь отразилась растерянность.

— Вы специально просили за меня?

— Не стоит так расстраиваться, месье. Мы с вами очень похожи, хотя вам еще предстоит многому научиться.

Маркиз покраснел до корней волос. До сих пор он полагал ее совершенным ничтожеством, не разбирающимся в дипломатии. Но теперь Руже отнесся к ней совсем по–другому. Уважение смешивалось с презрением. Тонкие губы растянулись в хищной улыбке, обнажая безупречно ровные зубы.