Королевская кровь

Рене заметила острый и быстрый взгляд, который сержант Франческо метнул на лейтенанта. Армадо лгал. Но почему? Лейтенант выпрямился.

— Итак, мы узнали, где хранится наше сокровище!

— Мы можем только гадать и надеяться, — поправила его принцесса. — Но совсем скоро мы будем знать наверняка. Аудиенция назначена на завтрашний вечер. Маркиз и я приглашены на ужин в Йорк–плейс. Предлагаю вам, Франческо, позаимствовать театральный грим и костюмы в лавке развлечений, чтобы вас нельзя было узнать. И последнее — хорошенько присматривайте за маркизом. Перехватывайте его корреспонденцию и немедленно доставляйте ее ко мне.

— Будет исполнено, — пообещал лейтенант.

Рене поднесла руку ко лбу. Она должна была сказать им что–то очень важное, но не могла вспомнить, что именно.

— Нынче вечером будьте наготове. — Если Бэкингем, в соответствии со своим планом, нанесет удар сегодня ночью, телохранители кардинала Кампеджио непременно постараются вывезти Талисман из Англии. Логично предположить, что они направятся во Францию, но Рене не была в этом уверена. — Сколько человек в отряде капитана Лусио?

— Их впятеро больше, чем нас, — ответил сержант Франческо.

— Тогда следует проявить бдительность, господа. Если они решатся вывезти Талисман, похитить его мы сможем лишь тайно… — Нет, положительно, с нею происходит что–то странное. Ей нужно тщательно все обдумать, выработать четкий план действий, учесть возможные непредвиденные повороты событий, но в голове у девушки царила звенящая пустота, сменившая недавний неумолчный стук молоточков. Она не могла мыслить связно. — Благодарю вас. Вы можете идти, господа.

Рене гневно обернулась к камеристке.

— Что ты подмешала в свое снадобье, старая бретонская карга? Я просто не в состоянии думать ни о чем! — Принцесса едва не застонала, когда старая служанка одарила ее озорной улыбкой, демонстрируя дыры в зубах. — Ох, Адель! Неужели ты не понимаешь, что я не могу позволить себе ни малейшей оплошности?

Нимало не смутившись, Адель преспокойно взяла Рене за руку и подвела девушку к двери.

— Флакон лежит в ридикюле. Отдайте его той леди и скажите, что воспользоваться им она сможет не ранее завтрашнего вечера. По–моему, на сегодня хватит. Самое время отдохнуть и развлечься.

— Не говори глупостей. У меня нет никаких гарантий, что Анна проглотит наживку и покушение на жизнь короля сегодня ночью не состоится. Более того, я не могу позволить ей поговорить с Майклом наедине.

— Ну… так отвлеките его. Пококетничайте с ним. Вот вам и удобный повод.

Рене показала камеристке язык.

— Старая ведьма.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Этот мужчина или сошел с ума, Или пишет стихи.

Квинт Гораций Флакк. Сатиры

Рене тайком передала Анне флакончик, предупредив подругу, что снадобье наберет силу только к завтрашнему вечеру, после чего оставила сестру Бэкингема кипеть от бессильной ярости и величественно удалилась. Колдовское зелье камеристки не просто прогнало головную боль; еще оно рассеяло ее страх и тоску.

Трубы, дудки, шалмеи и бубны оповестили двор о том, что в королевской приемной зале начинается пиршество. Каждое изысканное блюдо, подаваемое на стол, сопровождалось какой–либо забавой. В перерывах между сменами основных блюд, представленных лобстерами, олениной с имбирем, аистами, фаршированными гусями с чесноком, павлинами, бараньими головами, морскими свинками, каплунами, вальдшнепами с корицей, быками на вертелах, дельфинами и куропатками, подавали изысканные лакомства — замки из марципана и фруктовые тарталетки со святым Георгием, повергающим зеленого дракона. Слуги сбивались с ног, разнося по столам угощения попроще: сладкие вафельные бисквиты, украшенные королевским гербом, имбирные пряники и айвовый мармелад.

По мере того как тени становились длиннее, двор все глубже погружался в кутеж и разгул. В залу внесли жаровни, и исходящее от них тепло, вкупе с танцами и льющимся рекой вином, разогревало кровь присутствующих, которым уже не было дела до сквозняков и непрерывной барабанной дроби проливного дождя по оконным стеклам. Рене выпила достаточно розового вина, чтобы согласиться спеть для их величеств. Она выбрала любовную балладу о бедном английском рыцаре и испанской принцессе, которую сочинила еще во Франции.

Она полностью завладела вниманием аудитории. Королева Екатерина улыбнулась сквозь слезы, когда король Генрих взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. Вайатт назвал Рене «французским соловушкой» и уговорил ее выступить с ним дуэтом, после чего стал экспромтом сочинять стихи, а она аккомпанировала ему на лютне. Вайатт запел:

Неужели вы покинете меня безутешным,

Скажите, что нет, скажите, что нет, жестокосердная!

Я страшусь сгореть в огне своей любви и скорби.

Неужели вы покинете меня безутешным,

Скажите, что нет, скажите, что нет, жестокосердная!