Королевская кровь

Рене крепко зажмурилась. У нее перехватило дыхание. Она не осмеливалась повернуть голову, чтобы взглянуть на него. Если она сделает это, они непременно начнут целоваться, и она не сможет оттолкнуть его. Пытаясь быть честной с собой, Рене вынуждена была признать, что ей хочется поцеловать юношу; значит, она сознательно изменила бы Рафаэлю. Как она может испытывать такое сильное влечение к этому мужчине, когда влюблена в другого?

А от Майкла исходило прямо–таки обжигающее тепло. Внезапно охрипшим голосом он произнес:

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы не были принцессой.

— Прошу вас, отпустите меня, — еле слышно взмолилась она.

Девушка дрожала всем телом.

Он незамедлительно отпустил ее руку.

— Что касается нашего спора, — добродушно окликнул он ее, когда Рене шагнула вперед. — Если ваш робкий и стеснительный менестрель все–таки окажется нормальным мужчиной из плоти и крови, как и все мы, простые смертные, то я настаиваю на том, чтобы присутствовать в тот момент, когда он сбросит маску!

Теперь, отойдя от него на безопасное расстояние, Рене с улыбкой повернулась к юноше.

— Если я права, и он окажется скромным и почтительным молодым рыцарем, тогда уже я буду настаивать, чтобы вы посвятили мне поэму!

— Мадам, мы с вами заключили пари! — Майкл отвесил ей изысканный поклон и удалился, насвистывая песенку, которую она исполняла сегодня вечером с Вайаттом в королевской приемной.

Рене прислонилась к открытой двери своих апартаментов и стала смотреть, как он исчезает в темноте. Итак, отныне у нее есть целых два поклонника при дворе английского короля: один — поэтичный и загадочный, а другой — воинственный и очаровательный.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Я люблю и ненавижу.

Быть может, вы спросите,

что со мною происходит? Не знаю,

но я испытываю страшные мучения.

Гай Валерий Катулл

На следующее утро, когда Рене вышла из часовни после мессы, ее подстерег паж с гербом королевы на камзоле.

— Миледи, какой–то слуга попросил меня передать вам это.

Рене буквально выхватила у мальчишки из рук сложенный листок бумаги и дрожащими пальцами развернула его. Внутри оказалась очередная поэма:

Миледи, я сгораю от желания обладать вами

И оказать вам честь при первом же удобном случае.

Сжальтесь надо мной, станьте моим другом,

Иначе мне останется лишь умереть,

И умереть до срока.

— И еще некий джентльмен по имени Деверо умоляет вас выслушать его, — добавил паж.

Рене чувствовала себя… необычно. Она была на седьмом небе от счастья. Для Рафаэля она стала музой живописи, вдохновляя его писать картины, которыми будет восторгаться весь мир. А стихи Невидимки были сокровенными и потаенными, предназначенными только для ее глаз, и они вселяли в ее сердце доселе неведомую тоску… Как знать, быть может, ее таинственным поэтом был Вайатт. Уж его–то смело можно было назвать опытным кузнецом слова.

— Он ожидает вас вон там, — прервал ее мечтания мальчишка–паж.

Следуя его указаниям, Рене двинулась к боковому коридору.

В душе у нее бушевали смешанные чувства. Нет, она ничуть не возражала против того, чтобы пожелать Майклу доброго утра. Но тот недолгий сон, которым ей удалось забыться в промежутке между их расставанием и утренней мессой, не восполнил запасы хитрости и коварства, которые были необходимы ей, чтобы пройти по тонкой грани, позволяющей ей пожать плоды вчерашних трудов, а не уничтожить их.

Однако в глухом закоулке, подальше от шума и суеты, ее ждал вовсе не Майкл.

— Мадам, — приветствовал ее поклоном сэр Уолтер. — Позвольте заметить, что нынешнее утро очень идет вам.

— Вы очень любезны. — Рене присела в коротком книксене, не выпуская из рук четки.

Девушка успела заметить, как он коротко кивнул офицеру, стоявшему у нее за спиной, и, когда она обернулась, лейтенанта Армадо уже и след простыл. «Что происходит с этим человеком?» — с негодованием подумала принцесса. Он был обязан не отходить от нее ни на шаг, чтобы защитить в любой момент, если вдруг возникнет такая необходимость. Прошлой ночью он оставил ее одну по знаку Майкла, а сегодня им распоряжается прихвостень Норфолка, и лейтенант повинуется ему, даже не испросив у нее разрешения! Ну что ж, сегодня у нее состоится с ним серьезный разговор по душам.

— Леди Рене, — сэр Уолтер взял ее под локоть, — я взял на себя смелость преподнести вам особый подарок. Поскольку вы — гость в моей стране, мне подумалось, что вам будет небезынтересно взглянуть на достопримечательности нашей столицы: Вестминстерское аббатство, собор Святого Павла и тому подобное. На набережной нас ожидает роскошная прогулочная лодка герцога Норфолка. Она отвезет нас вверх по реке, и мы с вами окажемся в самом сердце Лондона. Его светлость предоставил ее в ваше распоряжение на целый день.

Нет, ну что за надоедливый человечишка!