Королевская кровь

Майкл, не дрогнув, встретил взгляд маленьких хитрых глазок.

— Узрите! Вот он я!

— Мне стало известно, что в день вашего прибытия ко двору некий помощник управляющего сыграл с вами злую шутку, поселив вас в подвале. Но благодаря вмешательству леди Рене, принцессы Франции, вас перевели в эту славную комнату. Вы хорошо знакомы с ее высочеством?

«Не так хорошо, как мне бы хотелось», — мрачно подумал Майкл. А теперь, в свете ее поспешного отъезда, продлить знакомство уже не представлялось возможным.

— Я имел счастье несколько раз беседовать и танцевать с ее высочеством. Она показалась мне очаровательной и достойной всяческого доверия особой.

— Мне сообщили еще об одном прискорбном случае. Я имею в виду вашу ссору со шталмейстером его светлости герцога Норфолка, неким сэром Уолтером Деверо, если не ошибаюсь.

— Сэр Уолтер счел себя оскорбленным, узнав, что у нас с ним был один и тот же родитель. Он вызвал меня на дуэль в надежде смыть оскорбление, нанесенное, как он полагал, нашему общему предку. — Юноша заметил, как кардинал выразительно прищурился, и понял, что его собеседник не попался на крючок. Майкл поспешил исправить оплошность. — А тот факт, что я наткнулся на него в столь неподходящий момент, когда он силой домогался одной известной леди, дал сэру Уолтеру повод, которого он искал, ваше высокопреосвященство. — Теперь его оговорку можно было списать на то, что он стремился оградить честь и достоинство Рене от возможных инсинуаций.

— Его величество весьма доволен вами. Он даже называет вас «своим бесстрашным защитником». Полагаю, у него есть на то веские причины. Я же, с вашего позволения, не стану спешить с суждениями. Кстати, у вас случайно нет желания получить какую–либо должность при дворе, или же ваши устремления не простираются дальше того, чтобы сменить своего приемного отца на посту вице–короля Ирландии?

— Мои устремления, ваше высокопреосвященство, состоят в том, чтобы верно служить своему королю и тем великим мужам, которые, в свою очередь, служат ему.

— У его светлости герцога Бэкингема и милорда Нортумберленда во множестве имеются чины и должности для тех, у кого твердая рука, способная держать меч. Думаю, они с радостью примут под свое крыло бесстрашного защитника его величества.

«Кардинал Уолси знает, кто замышлял убийство короля», — понял Майкл. Следовательно, настало время определиться, в какую сторону дует ветер его лояльности. Молодой человек призадумался, а не пора ли открыть сундучок и достать оттуда кинжал, экспроприированный им у Бэкингема. Он мог сказать, что отнял его у испанского наемного убийцы в пылу схватки и таким образом отправить Бэкингема на эшафот, куда кардинал лично доставил бы герцога в повозке для осужденных. Вот только стоит ли? Ведь при этом он мог невольно выдать Анну, а уж та наверняка постаралась бы утопить и Рене. Так не лучше ли придержать эту козырную карту в рукаве, чтобы посмотреть, куда приведет расследование покушения?

— Если это единственное место, достойное человека моих талантов, не обремененного длинной родословной, то я бы предпочел служить своему королю и моему благородному покровителю в Ирландии, ваша милость.

Кардинал встал. Майкл, внешность которого с уверенностью позволяла заключить, что он остается прикованным к постели из–за опасной раны, ограничился тем, что вежливо склонил голову. И только когда большой — во всех смыслах — человек вместе со своим необычным стулом покинул его комнату, юноша заметил, что перстень, подаренный ему лордом Тайроном, исчез с его указательного пальца. Он забыл снять его прошлой ночью!

В дверях появился Пиппин и с поклоном пригласил к своему хозяину двух новых посетителей: Норфолка и Марни. Постаравшись скрыть беспокойство, Майкл откинулся на подушки и принялся отвечать на их вопросы. Как он попал в покои королевы, куда посторонним вход воспрещен? Знает ли он человека, которого убил? Как ему, мертвецки пьяному, удалось одолеть специально обученного наемного убийцу? И не известно ли ему о ком–нибудь, кто желает зла его величеству? Он отвечал им в том же духе, что и кардиналу, сделав особый упор на тяжести своего ранения.

В отличие от кардинала Уолси, его личность, похоже, не вызвала особого интереса ни у Норфолка, ни у Марни. Тщательно продуманный рассказ и болезненное состояние юноши вполне удовлетворили их любопытство. Поворчав для виду, они согласно покивали головами и удалились. Во время расспросов важные господа даже не потрудились присесть. Майкл сильно сомневался, что они вернутся, чтобы узнать у него еще что–нибудь.