Королевская кровь 5

   Весь вечер он наблюдал за ней. Отмечал, как периодически она поглядывает на экран телефона. Как устало и тревожно опускает глаза, когда никто на нее не смотрит. Как улыбается подходящим так блестяще, что ни у кого, знающего ее больше нескольких дней не может возникнуть сомнения, что улыбка искренняя. Как оценивающе смотрит на него — и тогда у славящегося своим чутьем на опасность Алекса холодок пробегал по спине.

   Ресторан он выбрал старый, почти камерный. Тихий, со стенами из потемневшего от времени дерева, украшенными выцветшими гравюрами — при всей своей блеклости стоимость каждой из них исчислялась сотнями тысяч руди. С округлыми сводами без ламп и люстр — построен он был еще в то время, когда мир не знал электричества, и в зале свято блюли традицию — горели только свечи на столах и в высоких подсвечниках, стоящих на полу. За тридцать лет, пока он не был здесь, ничего не изменилось — все те же кружевные скатерти ручной работы, все то же серебро, бережно хранимое семьей, владеющей рестораном. Разве что скрипач, стоящий на балкончике сверху и периодически заводящий тонкие, пронзительные и тягучие мелодии, был другим. Но похожим, да. Сын, наверное.

   Катерина сняла накидку, и сияние от свечей, стоящих на столе между ними, просвечивало тонкую ткань платья, очерчивая прекрасную грудь, кидало желтоватые отблески на ее лицо и руки. Она говорила мало, но беседу поддерживала непринужденно, хотя и было ощущение, что губы шевелятся — а она сама где-то далеко.

   - Я и забыл, что вы курите, - проговорил Александр, когда спутница после ужина достала из сумочки мундштук и тонкую сигарету.

   - При начальстве — нет, - сумрачно выдохнула Симонова и подожгла сигарету. Курила, и чувствовался от нее какой-то нерв, какая-то решительность — собственно, Алексу уже понятно было, к чему идет дело, и только очень интересовала причина столь резкой перемены. Сейчас она очень отличалась от Катерины, к которой он привык в своей приемной. От нее исходила угроза, а темная аура завораживала, манила прикоснуться, как бархатная тьма, чуть покалывала, словно заигрывая. Раньше он этого не замечал, хотя часто бывал рядом. Активизировалась только сегодня. И Катерина теперь уже смотрела на него в упор, разглядывая руки, губы, глаза — взгляд скользил по его чертам так, будто она пыталась привыкнуть к нему за короткое время.

   - Я вам нравлюсь? - спросил он с иронией.

   Катерина удивленно взглянула ему в глаза.

   - Вы похожи на моего мужа как две капли воды, Александр Данилович, - пояснила она, и Алекс мысленно выругался — сомнительное удовольствие быть похожим на мужа-садиста, - так что нет. Вы мне определенно не нравитесь. У нас были не самые теплые отношения. Но, - задумчиво продолжила она, - для моего желания это не имеет никакого значения. И раз уж у нас пошел такой разговор — а я вам, Александр Данилович?

   - Я-то восхищен, - признался он вполне искренне. - Вы похожи на фарфоровую куклу. На резную игрушку.

   - Я очень дорогая игрушка, - Катя выпустила дым, затушила сигарету. - Очень требовательная, Александр Данилович.

   «И опасная», - подумал он. Его раздражала и цепляла эта игра, нужно было признать. И он откликнулся легко:

   - Для меня это не проблема, Екатерина Степановна. Я умею ценить дорогие вещи.

   - И не на один раз, - предупредила она и потянулась к бокалу с вином, стала пить, внимательно глядя на него. Слишком внимательно и тревожно.

   - Боюсь, одного раза мне будет недостаточно, - усмехнулся он.

   - И баловать меня готовы, Александр Данилович? Например, если я захочу, чтобы вы вывезли меня куда-нибудь? Или сорвались ночью по моей просьбе?

   - Вы разве склонны к капризам? - удивился он.

   - Всегда хотела попробовать, каково это, - горько проговорила герцогиня и допила вино. - Налейте мне еще, Александр Данилович. Пусть бокал сегодня не пустеет. Не бойтесь… я останусь во вменяемом состоянии.

   Вино заканчивалось, вечер уходил в ночь, а она сидела и курила, задумавшись о чем-то, и он наблюдал за ней в третьем магическом — аура ее колыхалась, то сжимаясь, как перед броском, то растекаясь расслабленно. Алекс свою спутницу не тревожил — кивнул официанту, подошедшему сменить свечи, попросил счет.

   - Екатерина Степановна. Вы ведь не бывали еще у меня дома? - спросил он, когда герцогиня все же подняла на него затуманенные глаза. Между бровей у нее пролегла крошечная морщинка и губы горестно опустились вниз. Она недоуменно посмотрела на него, нахмурилась и через секунду понимающе кивнула, улыбнулась через силу.

   - Катерина, Александр Данилович. Вне работы можете называть меня по имени и на «ты». Вы хотите показать мне, как живете?

   - Хочу, - подтвердил он, глядя на ее полные красные губы. - Тогда и я — Александр.

   Дом его был тих и темен — не зажигая света, он провел ее в спальню, принял накидку. Катя скинула туфли, став сразу меньше ростом, стянула с шеи тяжелое колье и бросила его куда-то на пол.