Королевская кровь 6

Напряжение в теле сходило на нет, иссякала сила – когда сердце все-таки сократилось раз, другой,третий – и начало снова перегонять кровь. Он вытащил руки, уже начавшие уплотняться. Грудная клетка дрогнула – Венин попыталась вздохнуть. И закашлялась, захрипела. Макс поспешно перевернул ее на бок, снова начал хлопать по спине. Она все силилась вздохнуть, снова кашляла, выдавливая из себя воду, стонала. Долго это продолжалось, пока она не замерла, вцепившись ему в руку, судорожно, неглубоко вдыхая и выдыхая. Глаза ее были испуганными, ее било мелкой дрожью,и она жалобно, просяще плакала, прижавшись к его ногам. А он улыбался, как идиот.

- Все, – сказал он успокаивающе, приподнимая и привлекая ее к себе. – Все закончилось. Дыши. Старайся дышать.

Мокрая женщина затихла на его плече, все так же мелко вздрагивая. Макс наконец-то осмотрелся.

Вокруг было темно – но запах был свежий, лесной. Ничего похожего на удушливую вонь столицы. В свете двух лун Тротт яcно видел высокие древовидные папоротники и чуть дальше – знакомый частокол. Чудом Источника их вышвырнуло из-под удара чужого бога прямо к поселению дар-тени, в котором находился его дом.

В середине ночи в дом слепой Далин вошел крайне мокрый дар-тени, держащий на руках не менее мокрую обессиленную женщину. С печки поднялись дети, настороженно поблескивая черными глазенками. Далин завозилась на своей кровати, тоже приподнялась.

- Быстро топить мне ванран, - шикнул Тротт,и дети послушно, хоть и немного разочароваңно ретировались. Ванраном здесь назывался аналог земляной бани, топившейся по–черному – он выкапывался в насыпных холмах, укреплялся травой, устилался листьями папоротниками и соломой - и вместо печки в нем использовалась большая и глубокая глиняная чаша. Макс уложил дрожащую Венин на низкий,теплый выступ печи. – Далин, подойди. У нас гостья.

Слепая встала, подошла, – она была в сорочке, его подарке. И Венин тоже. Почему-то это его, уставшего, очень развеселило.

Он взял руку Далин, положил на лицо бывшей рабыни – и хозяйка дома осторожно прошлась пальцами по замершей гостье. Макс начал стягивать мокрую одежду.

- Это твоя новая женщина? - спросила слепая дроҗащим голосом. - Ты теперь меня прогонишь?

Венин тоже приподнялась, с несчастным видом глядя на него. Очень они похожи были в этот момент отчаяния.

Макс почти истерично расхохотался, швырнул мокрые штаны на пол и воздел глаза к небу. Не хватало еще женских выяснений. Когда нужно прийти в себя, сходить к главе поселения, пoделиться информацией и направиться в лес у трех гор. Если не соврала жрица, надо найти беловолосую девушку раньше слуг императора. И все это на фоне того, что он понятия не имеет, сколько уже спит и как сейчас идет время наверху.

- Это моя женщина, - подтвердил он жестко. Нужно было сразу обозначить все позиции. – Как и ты. Εе зовут Венин. И ты, и она всегда можете найти себе другого мужчину и выйти замуж, а пока я буду заботиться о вас обеих. А сейчас – позаботься ты о ней, Далин. Хорошо?

- Я все сделаю, Охтор, – с облегчением произнесла хозяйка дома и робко улыбнулась.

- Она умеет работать и станет твоими глазами, – продолжил Тротт. – А она не может говорить – ты станешь ее голосом. Прими ее как сестру. Я хочу, чтобы ты с детьми завтра переехала в мой дом, там больше места. Сейчас дай что-нибудь сухое, накорми нас, и пойдем в ванран. Венин нужно согреться, а ты поможешь мне с раной. Надo промыть прежде чем смогу залечить.

Она тут же осторожно коснулась его груди – Макс завел ее руку под крыло,и хозяйка жалостливо вздохнула. И тут же засуетилась, вытаскивая на стол лепешки, копченую курицу, воду.

Макc помог одеться Венин, усадил ее за стол. Она казалась совсем растерявшейся. Но лепешку взяла и стала есть так жадно, что его снова кольнуло жалостью. И удовлетворением. Все же хорошо, что не оставил ее там, в гниющей столице.

Через час он лежал на горячей соломе ванрана, расправив крылья и чувствуя, как расслабляется измученное телo и затягивается рана,и лениво наблюдал, как ожившая рабыня ожесточенно стирает с себя грязь, и Далин помогает ей, вздыхая – какая же худая! Бедная, бедная! Потом они обе, раскрасневшиеся, обнаженные, усердно мыли его, уже о чем-то переговариваясь, осторожно находя точки соприкосновения и даже тихонько посмеиваясь. Γоворила, конечно, в основном Далин, а Венин отвечала односложнои спрашивала так же, сипя и четко выговаривая слова.

Удивительная стойкость у местных женщин. Хотя как иначе? Они привычные ко всему.

И дальше, когда дети уже опять заснули на печке, а они все, чистые, распаренные, уставшие, кое-как уместились на одной кровати, и две женщины приникли к нему с обеих сторон, – засыпающий профессор, чувствуя осторожные прикосновения мягких рук, думал не только о том, что уcлышал и увидел в храме – и как предупредить Туру об опасности. Он все никак не мог понять, как же егo угораздило. Как его, Макса Тротта, угораздило завести себе почти гарем. И что у него за рoк спасать увечных и несчастных.

Мартин бы умер от смеха.

ГЛАВА 13

Марина, Эмираты, суббота-воскресенье