Королевская кровь 6

Полумедведь тяжело поднялся, сделал такое движение, будто хотел опуститься на четыре лапы, но остановил себя и, сутулясь, мягко переступая, подошел к шаману. Тот достал из котелка еще одну длинную серебристую иглу, с капелькой живого светящегося серебра на кончике, взял Демьяна за руку, и загнал иглу под кожу. Берман зарычал от бoли – и зарычала в тон ему, забилась в судорогах Пол.

Нории сжал зубы, сильнее запульсировали на его теле линии, потекли светлые волны по рукам к вискам сестры. Шаман подскочил к ней, принюхался, повернулся к нам – лицо его было жутким.

- Еще! – рявкнул он под завывания ветра и гул огня. – Еще родная кровь! Чтобы пришить ее к этому миру!

Кажется, мы все сделали шаг вперед. А он метнулся к Ани, взял ее за подбородок, досадливо оттолкнул.

- Тебе нельзя,ты мужа сейчас поишь, не хватит!

Подскочил к Василине, - Мариан двинулся к нему, нo старик досадливо махнул рукой.

- Не съем я ее, защитник! – посмотрел ей в глаза, сплюнул в сторону.

- Нет! Не тебя! Землю держишь! И маленьких нельзя, не выдержат!

- А как же я? - слова сами вырвались.

- Не дошел еще до тебя, – буркнул шаман. Схватил больно меня за подбородок, повертел лицо, всматриваясь в глаза. Задумался.

- И тебе бы не надо, – сказал он почти умиротворенно и ласково погладил меня по голове. - Да деваться некуда.

- Почему не надо? – удивленно поинтересовалась я, протягивая руку.

- Тяжела ты, - объяснил он небрежно. Я замерла, не понимая и одновременно осознавая все. Ρодные медленно, неверяще поворачивались ко мне, на миг забыв даже про Пол… и тут мне под кожу выше запястья вошла длинная игла,и из глаз брызнули слезы,и я закричала от жуткой боли, едва не теряя сознание. И снова мучительно, надрывно зарычала Полина - в реве ее прорывался плач, тоненький, жалобный. Игла растворялась в теле, лавой уходя в кровь, и место, куда она вошла, болело, как ожог.

- Еще, еще, - просительно хрипел шаман, метаясь туда-сюда. - Отца бы! Мать бы! Ничего сильнее нет! Отца бы! Мать бы!

Мы ничего не понимали. Я покосилась на отца, который обнимал неслышно плачущую,испуганную Каролинку. С другой стороны к нему прижималась Алинка. Шаман подскакивал и к ним, досадливо кривился, снова подбегал к старшим, качал головой – нельзя, нельзя!

Отец побледнел – и я увидела, каким тяжелым взглядом окидывает нашу семью Демьян. Смотрит просяще, непонимающе, сузив желтые глаза.

- Чего вы медлите? – зарычал он взбешенно.

- Они не знают, – успокаивающе проговорил отец. Мы, как болванчики, повернули головы в его сторону – а он, сунув руку в карман, достал телефон, набрал какой-тo номер и сказал в трубку.

- Зигфрид. Немедленно. Стрелковского доставь ко мне. Сию секунду!!!!

Я услышала дружный выдох – и поняла, что сама задержала дыхание.

- Папа? - тоненько и непонимающе спросила Алинка.

Отец тяжело вздохнул и прижал ее к себе. Губы его кривились.

Да, этот вечер оказался слишком щедр к нашей семье на новости.

Старик Тайкахе тем временем, бормоча, – «сам, сам» - щедро смазал свою руку нашей кровью и вогнал иглу себе – и снова выгнулась, закричала, заплакала Поля.

Игорь Иванович вышел из Зеркала в пижамных штанах, сонный, непонимающий. Посмотрел на наши лица, отшатнулся, когда перед ним возник шаман, схватил его за подбородок.

- Да, да, да! – забормотал старик, потрясая очередной иглой. - Родная кровь, родная, удержит. Готов дочь спасти, отец?

- Конечно, - дрогнувшим голосом ответил Игорь Иванович – и побелел от боли, пошатнулся – игла вошла ему в руку.

Пол уже не кричала. Она тяжело дышала, раскинув руки. Глаза ее были закрыты, но она была в своем теле. Дракон, будто потускневший, все ещё держал ее – и лицо его было сосредоточенңым, мрачным.

- Не хватит, - сказал он одними губами, не поворачивая головы. – Еще надо.

- Будто не знаю, – буркнул шаман. Сел на землю, достал из своих лохмотьев какие-то мешочки, начал горстями бросать туда серебряные иглы. Сунул один мне, один Игорю, растерянно стоящему поодаль от нас, один Демьяну. Один оставил себе.

- Тяжелая ноша вам, - сказал он наставительно, – каждый день ее к этому миру вашей кровью пришивать. С каждым разом все больнее будет. Каждый день, как солнце встанет над головой, в левую руку. Не пропустите, выдержите – должна вернуться королева. Будете своими жизнями ее здесь держать. А я сделал все, что мог. А сейчас ещё по одной, не мешкайте!

Я сунула руку в мешок, нащупала иглу, зажмурилась – и загнала ее себе в кожу. И пошатнулась от боли, и упала бы, не поддержи меня кто-то.