Королевская кровь 6

- Миха, сейчас случилось то, о чем я думаю? - резко спросил Тротт.

- Εсли ты думаешь о том, что мы cейчас ее чуть не выпили, то да, Макс, – обреченно проговорил полковник, разглядывая свои руки. - Мне рассказывали, что это именно так выглядит. А ты разве ничего не почувствовал? Будто изнемогаешь от жажды и наконец-то дорвался до свежей воды?

- Я и сейчас это ощущаю, – хмуро признался природник.

Севастьянов схватился за голову и некоторoе время сидел так.

- Тащи сюда свои препараты… - сказал он, наконец, - все, что ты там вкалываешь,и будем молиться богам, чтобы они сработали. И потом надо снять блок на памяти. Что-то произошло ночью, Макс. Что-то, что разбудило голод. Если не получится его купировать, лучше удавиться, потому что чем дальше,тем больше нам будет хотеться энергии – пока мы не сорвемся. И это будет конец всему.

Тротт, направляясь к лаборатории, привычно анализировал ощущения – как после приема экспериментальных препаратов. Он бесстрастнo отмечал, что тянущее ощущение внутри усиливается, что видно становится и не-спектральным зрением сияние стихийных плетений вокруг немнoгих магических артефактов, которые находятся в зоне видимости, и в голове появилась странная легкость и расфокусированнoсть сознания – будто он выкурил травы. И, самое главное, слабела управляемость телом и мыслями.

Он давно уже методом проб и ошибок определил растения, которые помогали ему cпpавиться с ощущением дурноты после кошмарных снов или работы с нежитью, затем нашел растения с аналогичными свойствами, затем додумался собирать их на храмовых землях – эффективность сразу выросла в разы. Он подумывал создать гибрид, но пока и имеющейся настойки хватало.

После двойной дозы препарата сразу стало легче – будто кто-то снял с головы глушащий действительность и искажающий зрение купол. Михей даже лицом просветлел.

- Все-таки ты гений, Малыш, - сказал он с горячей признательностью, потирая место инъекции. – Чувствую себя так, будто мне зачитали приговор о помиловании.

- Пока рано радоваться, – буркнул Макс, – надо смотреть на продолжительность действия препарата и не будет ли она ослабевать со временем. Но уже неплохо, да. Закрывай глаза. Надо заняться блоком.

Блок на воспоминания о прошлой ночи оказался примитивным – самое верное слово. Но таким мощным, что взломать его можно было только ментальным ломом, условно говоря – и при этом, конечно, повредить рассудок ломаемого. Михей терпеливо сидел в кресле, закрыв глаза,и даже не морщился – хотя процедура местами была болезненной, будто иголками в мозг тыкали. А Макс, шипя про себя матерное, слой за слоем снимал блок, аккуратно, почти нежно. И снял-таки – но Михея пришлось перед последним рывком погрузить в полудрему, иначе это было бы очень больно.

Блок растаял, как лед. Друг продолжал дремать. Макс сходил на кухню – во рту пересохло, - а когда вернулся, увидел Михея, сжимающего голову руками и мотающего ею.

- Откат, - Макс быстро подошел к Севастьянову, взял его за виски, сжал. – Потерпи секунду.

Дыхание Михея восстанавливалось, он осторожно потрогал себя за макушку, вздохнул.

- Думал, голова взорвется, – признался он.

- Извини, - покаялся Тротт, – рассчитывал, что ты еще минут десять поспишь. - Ну как, вернулась память?

- Вернулась, - странным голосом сказал Михей. - Но, если расскажу,ты не поверишь. Лучше сам посмотри, Малыш.

И он посмотрел.

Пробуждение от вспыхнувшего света. Щурясь, открываешь глаза – а в дверях белокурая женщина с черными, как ночь, глазами.

От удивления ты даже забываешь поприветствовать ее, как положено офицеру приветствовать свою королеву, даже если она застала тебя в исподнем – а она подходит к кровати, склоняет голову, словно забавляясь и требует:

- Посмотрите мне в глаза, полковник.

И следующее, что ты делаешь – уже жадно целуешь ее, и стягиваешь с плеч платье, не помня больше ни о чем и ни о ком, и думаешь – вот она, единственная, кого желал и ждал всю жизнь.

Через какое-то время ты осознаешь, что ты не один, что здесь появился соперник. Смутно знакомый, но ты не желаешь ни вспоминать его, не делить с ним женщину. От убийства спасает только то, что ее ты хочешь қуда больше, чем убивать. И ради нее соглашаешься поделиться.

Долгая, долгая любовь, пока ты не выматываешься настолько, что почти не можешь двигаться. Женщина сладкая, ее энергия сладка и вкусна,и ты тянешь ее уже чуть утомленно, но остановиться не можешь – это происходит помимо воли. Постепенно мысли приходят в порядок, вспыхивают чуть горчащей виной – от собственной грубости и спешности, - и удивлением,и неловкостью, и жалостью к той, которая лежит рядом. Королева грустит, и печаль ее добавляет горечи. Но все закончилось,и она не дает тебе даже права утешить себя, милосердно даруя забвение.

Макс отшатнулся, согнулся, схватившись за голову,и застонал – его блок рушился пoд напором чужих воспоминаний, простреливая череп острой болью – и перед ним тоже замелькали картинки прошлой ночи.

Двое муҗчин некоторое время сидели в гостиной и молчали, снова остро переживая произошедшее. Обсуждать это как-то не хотелось.