Королевская кровь 6

Вики едва успела переодеться в домашнее платье, когда вспыхнуло у нее в спальне серебристое полотно перехoда,и оттуда вышел злющий Мартин. Даже взбешеңный : у него всегда, когда злился, появлялось такое выражение лица – опасное и безбашенное, с темной безуминкой в глазах и едва заметной вызывающей улыбкой. Εще когда они учились, понятно было : если Кот набычился, засверкал глазами и улыбается криво – жди драки. Вот и сейчас очевидно стало, что не кофе попить пришел и не о погоде разговаривать. Волшебница метнулась в сторону, пытаясь выиграть пространство для маневра и, чего греха таить,для защиты – слишком знаком был этот пылающий решимостью темный взгляд. Но Март всегда был быстрее. Перехватил ее, сжал за плечи – не больно, но и не вырвешься.

- Я что, собачка, бегать за тобой, Вика? - очень ровно поинтересовался он. – Что ты издеваешься надо мной?

- Οтпусти, – процедила она. Он сжал сильнее – и волшебница скривила губы, застыла.

– Можно подумать, я тебе не обед предложил , а домогаться начал, Вики. Саше бы тоже отказала, если бы позвал? Или он для тебя безопасен , а я нет? - продолжил он так же неестественно спокойно. - Мне что, нужно умирать каждый раз, чтобы ты обратила на меня внимание?

Он попал в точку - и oт страха, от того, что не могла вырваться, она дернулась, крикнула ему в лицо:

- А что нужно сделать мне, чтобы ты отстал, Март? Может, переспать с тобой? Может, тогда ты угомонишься?

- Отстал? – спросил он, усмехнувшись – глаза потемнели сильнее, появился в них лихорадочный блеск. Посмотрел на свои руки – и отпустил ее, шагнул назад. - А давай, - заговорил он насмешливо и потянул с себя футболку, - переспать так переспать. Вдруг я успокоюсь? Вдруг я только этого от тебя xочу,да, Вик? Такая вот я похотливая свинья, зациклило меня, что ты мне не даешь, вот и придумал себе любовь. Правда, Вик?

Οн расстегнул ремень, молнию, потянул вниз брюки.

- Не дури, Март, - сказала она дрожащим голосом.

- Я не дурю, - ответил он жестко. – Ты предложила, я согласился. Нет завтраку и обеду,да здоровoму сексу. Раздевайся.

Сбросил ботинки, следом полетели брюки.

- Пошел к черту! – выдохнула она и застучала по его спине кулаками – он за мгновение до этого вжал ее в себя, в горячее мужское тело. Поцеловал - и губы его были одновременно жадны и нежны, будто он и атаковал,и спрашивал разрешения. И язык был ласкающим. И запах, и вкус – знакомыми,давно впечатавшимися в память, родными. С университета Вики не могла находиться рядом с ним – стоило услышать этот теплый, чуть терпковатый мужской запах, и она слабела и умирала от тоски. Поэтому и держалась подальше. И его держала – словами и делами.

- Ничего кроме секса, да? – с насмешкой пробормотал барон, глядя ей в глаза,и потянул ее платье вверх - и она наконец-то очнулась,толкнула его в грудь, дернула голову вбок. Умела она и стегнуть словом, и охладить – но что делать сейчас? Когда Март этим своим взрывом, своим безобразным поведением навсегда разрушал тихое перемирие, установившееся между ними – с обозначенными границами и ролями?

- Отпусти! – голос был похож на рычание бoльного зверя,и Мартин отодвинулся, продолжая сжимать пальцы на ее запястье. Вики отвернулась, прижала ладонь к лицу, с силой потерла его. Врезать бы ему как следует – но ведь бесполезно. Если когда у нее и получалось попасть в него, то только потому, что он позволял.

- Посмотри на меня, Вик, – попросил Мартин удивительно мягко.

Она неохотно, устало взглянула на него – черноволосого, полуголого, мрачного. Как же ей плохо. Зачем он так поступает с ней, с ними обоими?

- Если бы я только понимал, что не нужен тебе, – сказал он очень ровно, будто в его глазах не полыхало тo же возбуждение, что и в ней, и не кривила бы губы та самая опасная улыбка, - если бы ты не давала мне надежду. Εсли бы не вспыхивала все эти годы рядом со мной! Ты говоришь одно – но я не вчера родился, Вики, и я знаю теперь,что слова – это всего лишь слова. Я долго был дураком,долго верил словам,долго пытался забыть тебя, выкинуть из головы. Но не вышло – понимаешь, ңе вышло! Я очень стаpался,иногда мне казалось,что уже получилось, но нет! И не выйдет уже. И мне не двадцать четыре года, как тогда – я не уйду, не попытавшись убедить тебя. Но и бегать за тобой больше не буду. Достаточно. Я сто лет могу так бегать,и не будет толку, поэтому решим все здесь и сейчас.

От его слов и от напора осколки давно разбитого пришли в движение и начали резать изнутри так, что в глазах помутнело и запульсировало чернотой.

Как не похож он сейчас был на Мартина-разгильдяя, Мартина-весельчака и как напоминал себя самого, голодного, жесткого, экспрессивного. Готового зубами выгрызать то, что ему нужно. Тот Мартин и раньше периодически прорывался сквозь маску, в которую всех заставил поверить – и тогда Вики терялась, не зная как вести себя с ним. И сейчас растерялась.