Королевская кровь

Вывел наконец Жилло на дорогу мерина и — в седло, и — к хутору. Что-то там было неладно.

Споткнулся мерин, шарахнулся. Посмотрел Жилло — вроде о человека споткнулся. Вроде о мертвого. Этого еще недоставало!

Еще дважды вот так спотыкался вороной мерин. Итого — четыре. Вся команда. Только люди. Лошадей звери не тронули. Интересные волки, однако…

Внезапно лес кончился, поляна в лунном свете явилась, черный кубик домика на ней, желтое окошко. Подъехал Жилло, смотрит — дверь раскрыта. Соскочил с коня, нож выставил, вошел…

А на него с пола Виго смотрит. Сидит мальчишка на полу, рукав грязной серой рубашки в крови, голову старухину на коленях держит.

— Сынок! — воскликнул Жилло. — Как ты сюда попал?

— Я же говорил, что она долго не проживет, — сказал ребенок.

— Кто тебя ранил? — хватая мальчишку за плечо и поворачивая к себе, спросил Жилло.

— Дядьки из города. Они не знали, что я здесь ночевать остался.

Мальчишка был поразительно спокоен.

— Ты зачем сюда ночевать пришел? — строго спросил Жилло, пытаясь поднять его на ноги. — У тебя что, своего дома нет? Пошли отсюда, я тебя домой отвезу, я на лошади. Вот чего выдумал — по ночам в гости ходить!

Но сын как-то небрежно от его руки освободился.

— Помнишь, я говорил, что она долго не проживет? — повторил мальчик. И уставился в лицо покойнице.

Жилло даже дрожь пробрала. Сопляк, от горшка два вершка, и мертвых не боится! Держит на коленях голову, кровь под него затекла, и ничего размышляет о чем-то своем, как ни в чем не бывало.

В груди у старухи торчал нож.

И, глядя на этот нож, Жилло понял, что никогда уже не узнает, как к ней попал королевский перстень. Хуже того — некому теперь сказать судьям, что лекарь действительно получил этот перстень много лет назад в уплату за лекарство. Вот зачем была ночная полицейская вылазка. И обречен на эшафот молодой граф, и обречена принцесса.

В дверном проеме появился волк. Он смотрел на Жилло тяжелым взглядом, как бы говоря — как, разве был еще один? Разве он уцелел? Ладно, это ненадолго.

Жилло вспомнил, что у него в руке нож, и встал в боевую стойку. Волк показал клыки. Вошел и сел с ним рядом еще один зверь. Просунулась между ними морда третьего. На хутор пришла вся стая.

Жилло закрыл собой ребенка. Трое волков подошли на шаг. Остальные остались во дворе.

— Не трогай его, Тармо, — сказал Виго, вставая и, в свою очередь, заслоняя Жилло. — Это совсем чужой человек. Я его знаю.

Волк сделал еще один шаг — и Жилло увидел у него на шее толстую серебряную цепь с медальоном.

— Я опоздал, — сказал Жилло, потому что звук речи, казалось, действовал на зверя успокоительно. — Я ехал за ними от Коронного замка, но заблудился. У меня не было фонаря. Слышишь, Тармо? Я знал, что они ищут старуху Мартину. Это все из-за перстня, Тармо, из-за королевского перстня, понимаешь, Тармо?

— Он все понимает, — ответил за волка Виго. — И они тоже опоздали.

А волк два раза с достоинством кивнул.

Встряхнулся Жилло. Это ж надо — волки тут у них по-человечески разговаривают! А зверь подошел совсем близко и мордой его руку снизу подтолкнул — вроде как направляя эту руку к мертвой старухе.

— Чего он от меня хочет? — спросил у сына Жилло.

— Ее похоронить надо, — объяснил Виго. — Они же сами могилу выкопать не сумеют. Я тебе помогу.

И уже ничего удивительного не было в том, что во дворе их ждал волк с фонарем в зубах. Жилло отыскал в сенцах лопату, Виго прихватил горящую свечу. Место для могилы выбрал Тармо — там, где на опушке рос пышный сиреневый куст.

— Они вместе эту сирень сажали, — объяснил Виго, который, как видно, хорошо знал историю этого странного семейства. — Бабушка издалека куст принесла.

Земля была мягкой, но работы хватило. Завернуть тело пришлось в одеяла — тут уж было не до гроба.

Понемногу начало светать.

Волки, что над могилой кружком стояли, стали потихоньку отступать к лесу.

— Ты не бойся, Тармо, — сказал мальчик волку. — Я буду приходить сюда. Я все знаю и помню. Я никому не дам тронуть ножи. И бутылку спрячу.

Опустился он на колени и обнял волка, зарылся лицом в жесткую пышную шерсть загривка. Волк вывернулся и лицо ему облизнул.

Встал Виго и долго смотрел вслед уходящим волкам.

— Один я теперь остался, — пожаловался он Жилло. — Они надолго ушли…

— У тебя мама есть, отец, — напомнил воспитательным голосом Жилло. Как же это один?

Но ребенок так на него посмотрел — все про маму и отца стало ясно.

Подумал Жилло — а не сказать ли правду? Подумал — и не решился.

Посадил он Виго на коня перед собой, повез к поселку. Уговаривал о бабушке не сильно тосковать — старенькая уж была, сам говорил — ей недолго жить осталось. Обещал, что волки ненадолго ушли — обязательно скоро вернутся. Говорил, как с маленьким, и самому было неловко, потому что иначе с детьми разговаривать просто не умел. Обещал, прощаясь, в гости приехать. Виго все это спокойно выслушал. Как над мертвой старушкой слезинки не проронил, так и теперь — ни словом, ни улыбкой не показал, хочет он видеть Жилло в гостях или без него прекрасно обойдется.

Расстались…