Королевская кровь

— Ты, Малыш, откуда эту песню знаешь? Про бастардов? — спросил Жилло.

— Я? Слушай, спроси у Дедули. Это он однажды приволок. Бурчал, бурчал, я думал — совсем умом повредился.

— Я приволок?

— Не я же!

И братцы с огромным недоумением друг на дружку уставились.

— Темное дело, — сказал Жилло. — Понимаете, ведь и ко мне эта песенка привязалась непонятным образом. Первый куплет впервые слышу, но второй точно мой. Сперва ощущение было, будто я сам его и придумал! Я его в лесу подцепил, неподалеку от Полосатого мыса. Ладно, с песней мы на досуге разберемся. Что бы могло значить это помилование с бухты-барахты? Так старательно принцессу и графа под топор подводили — и на тебе! Пожара настолько испугались?

— Знаешь, вожак, про песни ты хорошо рассказываешь, но пора бы нам отсюда убираться, — строго предложил Дедуля. — Гляди, все зеваки со двора вымелись, никаких просителей в галерее, никого постороннего. Не обратили бы на нас внимания. Я, скажем, человек скромный, мне его вовсе не надо. И Малыша я так же воспитывал. Давай-ка сматываться!

Опять протащили братцы Жилло закоулками — и опознал он местность только у замковых ворот. Причем, в довершение общего безумства, какая-то ответственная личность там мешочки с булками и салом раздает! Все, как было обещано Думой, и не отказываться же… Выскочили Жилло и братцы наружу вместе с последними зрителями — а тут наемный экипаж подъезжает.

— Ребята, держите меня! — говорит Жилло. — Пусть я съем свою шляпу, если это не старый хрен ювелир!

Прыгнул Малыш на подножку, заглянул вовнутрь, соскочил.

— Вожак, это именно ювелир! И прибыл действительно утром! Как обещал!

Тут с хохотом и гомоном понеслись все трое вниз по серпантину скачками, прыжками, выделывая кренделя и радуясь до щенячьего визга. А вскоре обогнал их ювелир в наемном экипаже. Видно, Думе сейчас не до него было.

Однако на мосту Жилло угомонился и призадумался. Что-то стряслось возле эшафота такое, что казнь отменили. Не любовь же к принцессе их всех охомутала! Что же это такое могло быть? И не пожар — перенесли бы казнь на другое время и никого постороннего близко не подпустили. Интересную загадку загадала Равноправная Дума графскому слуге… И если граф помилован, то как ему велено дальше себя вести? Уносить из Кульдига ноги? Или оставаться здесь под присмотрим? Вот тоже морока… Даже непонятно, у кого об этом спросить — не у лекаря же!

Тут Жилло почувствовал, что летит по воздуху и налетает на стенку.

Оказалось, Малыш ущипнул особу женского рода, с которой они как раз поровнялись, и получил с размаху по уху. Ручка была тяжелая, парень налетел на Дедулю, а уж тот всем своим весом — на Жилло.

Стоит эта особа, смотрит, как трое здоровых мужчин от одного удара ее прелестной ручки чуть кувырком не полетели и как они друг от дружки отцепляются, и корзинку на локте раскачивает.

А была это Дениза, Дениза во всем блеске доступной ей роскоши — с кружевами на пышной груди, с локонами, выпущенными из-под чепчика прямо до тех соблазнительных кружев, по два локона с каждой стороны, в шелковой накидке, которая сзади обтянула юбку, так что округлые формы сами умоляли — ну, ущипни!

— Нашел к кому приставать, — сделал Дедуля внушение Малышу. — Это же такая ведьма, такая заноза, что в одиночку с ней и не связывайся… На такую красотку идти нужно вчетвером, в полном вооружении, и чтобы за углом кто-нибудь с лошадьми ждал, на всякий случай.

— Но это же она и есть! — воскликнул Малыш, глядя вслед Денизе. — Она тут неподалеку, на улице Медников погребок держит. Слушай, вожак, а не пойти ли нам в тот погребок?

— Проголодался, что ли? — поймав взгляд Дедули, спросил Жилло. — Ну так я тебе скажу, что кабачок у нее не по нашему карману. Дорого берет. Я там поужинал как-то и позавтракал. Очень удивился, когда платить пришлось…

— Это не беда, — возразил Малыш, глядя мимо Жилло и Дедули — туда, где скрылась в толпе Дениза. — Кошельков на наш век в Кульдиге хватит.

— Да не пара она тебе! — рявкнул наконец Дедуля. — Она тебя лет на десять старше, понял?

— Ага, — согласился Малыш. — У девчонки такой пышности быть не может. Ты, Дедуля, у нас до костей охотник. А я — нет.

Хотел было Дедуля возразить что-нибудь этакое, совсем уж рот раскрыл — да передумал и рукой махнул.

— Вот так и расти этих сопляков, — пожаловался он Жилло. — Я его лучше отца-матери кормил-поил, уму-разуму учил. Ремесло в руки дал!

— Другого ремесла для вас не нашлось? — строго спросил Жилло.

— Не нашлось, честно говорю. Ну, представь — двое мальчишек в городе, ни родных, никого, а есть-то каждый день хочется! Сперва сам наладился, потом его учить стал… Ну, ладно уж, Малыш, пошли на твою красотку любоваться. Заодно в тишине о деле поговорим.

— Я думаю, думаю и понять не могу, почему все-таки казнь отменили? Жилло, придерживаясь за рукав Дедули, несся с ним сквозь толпу вслед за Малышом, который один с высоты своего роста и видел вдали Денизу. — Не в пожаре ведь все дело!