Королевская кровь

— Ты ей только про женитьбу не напоминай!.. — шепнул Мак, видя, что старуха занялась у очага. Но Жилло от одной мысли, что наперекор всему встретится с Недой, совсем в изумление пришел. Сел он на стул трехногий, насколько мог, развалился даже на этом стуле. Все скверно, все ужасно, братцы-воришки попались, коллекция в опасности, кабан-оборотень Мака подрал — а ему, видите ли, Неда мерещится. И как только старуха про нее разведала?

— Сел? Вот и ладно, — сказала тетка Тиберия. — Теперь, что бы я ни делала, сиди тихо, кротко, по-голубиному, не дергайся, не ругайся!

Вытащила она из сундука преогромную шкатулку, раскрыла, расковыряла, достала тряпочки какие-то. Одну посмотрела на свет, ковырнула в ней раза два ножницами, пригляделась, еще два раза ткнула, а напоследок и вовсе дырочку аккуратно вырезала.

— Годится, — говорит, — а теперь терпи!

И берет эта старая ведьма кисть, и макает ее в один из тех горшков, что тихонько кипят на краю плиты, и мажет Жилло по лицу! А когда он вскакивает, накладывает на обожженное лицо тряпочку, крепко прижимает и силком обратно усаживает.

— Не дергайся, пока не схватилось! Терпи, сказано! Мужчина ты или кто? И руками раньше времени не лапай!

Делать нечего — сидит Жилло, терпит, боль понемногу уходит. А старуха зеркальце со стенки снимает.

— Вот, — говорит, — порадуйся! Ни одна собака не признает!

Из зеркала рожа таращится. По виду — лет на сто восемьдесят восемь. То есть, морщин разнообразных, пятен, бородавок старческих, шрамов, седой щетины — на трех почтенных городских нищих с избытком хватит.

— Я это, что ли? — удивился Жилло. — Ну, хорош! Теперь только малых детей пугать…

— Для меня ты и такой хорош, — снова потупившись, заявила бабка.

— Так ты для себя старалась?!

— Для обоих, — отрезала она. — Вернешься из Коронного замка — тогда об этом и поговорим. А пока привыкай — хромать учись, кряхтеть, ну, чтоб все как полагается!

Пока Жилло хромать и кряхтеть учился — Мак чуть живот не надорвал. Старуха на него прикрикнула — раны чуть затянулись, а он так и скачет по кровати! А тут еще Дениза дочку прислала — узнать, что там Жилло в блюдце увидел и как решил своим имуществом распорядиться.

Вошла девица — Жилло только вздохнул горько. Когда рыдала она у Денизы на постели — хоть и в слезах, а была красивая, платьице милого цвета, кружева на рукавчиках, как две юбочки. И кудри светлые из-под чепчика… А теперь стоит непонятно кто — платье коричневое, под самое горло, фартук серый, длиннее платья, туфли — ну, как будто с городской свалки. Волосы, разумеется, под косынку убраны, ни прядки на лбу. Понял Жилло, почему это Эммелина так рыдала и убивалась.

Она его, конечно, не узнала, да и старуха дала ему знак — не высовывайся. Зато нежданно-негаданно Мак заинтересовался. Приподняться на локте решил — и схлопотал за эту отвагу. Резанула, видно, грудь свежая рана — так и грохнулся обратно на подушки.

Тетка Тиберия велела ей мать позвать — мол, дело серьезное. А девочка стоит, смотрит на моряка и не дышит. Никогда Жилло понять не мог, что в этих моряках такого завлекательного — вроде бы и лежит чуть не при смерти, а все равно девчонка от него глаз отвести не может.

— Смотри ты, — заметила тетка Тиберия, — а ведь они друг дружке по душе пришлись!

От этих слов Эммелина смутилась и убежала, а в Мака словно бес вселился — кто, чья да сколько лет! Объяснили ему Жилло с бабулей, что еще маленькая, всего четырнадцать. А он обрадовался.

— Вот и замечательно! — говорит. — Капитан обещал через три года меня первым помощником сделать, а там, чего доброго, и шхуну передаст. Ему же куда за сорок, сколько же можно плавать! Вот к тому времени и невеста мне поспеет.

Переглянулись старая ведьма и Жилло — ну, плохо дело, даже казенный пансионский наряд не уберег девчонку от моряка! А с другой стороны Дениза женщина неглупая, за первого помощника она дочку наверняка отдаст лишь бы увез отсюда подальше.

— Конечно, со временем ты и женишься, и детей заведешь, — ласково сказала старуха. — А сейчас спи, миленький, поправляйся…

Провела рукой над его волосами — и Мак покорно закрыл глаза.

Потом тетка Тиберия горшок с плиты сняла, понюхала, хмыкнула, водрузила этот закопченный горшочек на стол. Из бездонного своего сундука добыла плоскую стеклянную флягу в кожаном футляре и небольшой пузырек. Фляга Жилло особенно заинтересовала — по всему видать, армейская амуниция. Надо же, куда угодила!

Первым делом старуха флягу по горлышко наполнила. Что осталось — в пузырек попало.

— Подставляй шею! — приказывает. И ловко накидывает на графского слугу ремешок от фляги.

— Да ты что, спятила?! — так и зарычал Жилло, когда горячая фляга легла ему на грудь.