Королевская няня (СИ)

— Ну… дом, на том берегу. А мы тут, в парке. Почему? — он меня спрашивает?

— Вам лучше знать, — я пожала плечами и отвернулась. — Хотя вы так редко бываете дома… быть может, и правда не знаете…

— Как же часто я это слышу, — рассмеялся он, а я невольно дёрнулась.

— Я… не упрекаю…

— Что?

— Что? — я покраснела так, что лицо, будто ошпарили.

Сделала шаг вперёд, к крутому обрыву, чтобы не было видно ярких пятен на щеках. Я не часто выдавала такие «цветные» эмоции, но признаюсь, бывало.

Это же выходит, он решил, будто я решила, будто я его упрекнула… чёрти что! Ещё этого мне не хватало.

— Я не-не-не… — ну что-то такое вышло в ответ. Н-да… Умею я заикаться в неположенных местах.

Вот потому, кроме детей, у меня и нет друзей!

— Что? — он всё ещё не понял, о чём речь, и сделал шаг ко мне, я от него. — Осторожнее, берег, — тихо сказал Иван Анатольевич совсем рядом.

Я кивнула. Ну берег, и что? Сама знаю, что берег.

— Что? — зачем-то спросила я.

— Что? — зачем-то снова спросил он, явно ожидая от меня более конкретных ответов, а я почувствовала, как у меня земля уходит из-под ног.

Буквально.

Вот прямо, как есть. Потому что каблуки провалились в землю, а крутой берег послужил приятным трамплином в тёплую, прогретую солнышком воду.

Это так круто, когда ты вся такая Мэри Поппинс, а потом, когда нужно впервые проявить себя приличным взрослым человеком, которому можно доверить людей… ты просто второй раз за день жёстко позоришься.

С другой стороны… со дна и падать-то некуда, верно?

Глава 7. Полёт гиббона

Я слышала, как он крикнул что-то вроде: «Ли-и-и-иза-а-а-а!»… или это игра моего воображения?

Вполне вероятно. В общем, Иван Анатольевич меня позвал, я ещё и обернулась к нему, совсем лишившись шанса не ударить в грязь лицом, и полетела. Это был самый короткий и самый позорный полёт в истории, а Иван Анатольевич… отправился прямо за мной! Герой? Отнюдь.

Воды оказалось по колено, и мы оба рухнули в лужу.

Я сидела по грудь в воде, задницей в иле. Жёлтое солнечное платье покрылось тиной.

Рядом Иван Анатольевич… белая рубашка пропиталась и прилипла к телу, волосы, которые оказались чуть светлее, чем я думала, намокли. Он сидел теперь напротив меня, и мы оба стучали зубами.

— Это… так… — начала я, кусая губы, чтобы не засмеяться, а потом увидела, что и он еле сдерживается.

Полный провал.

Потому что мы захохотали.

Это было определённо, самое глупое событие в моей жизни. Если бы я была девочкой-катастрофой, привычной к подобным штукам, всё было бы нормально. Я такая встала бы и сказала:

— Ах, со мной вечно случаются истории! — и гордо пошла к обрыву.

Но нет, это из ряда вон выходило! Лиза Игнатова никогда. Ни-ког-да, ни в какие переделки не попадала. Потому я закатилась в смехе и даже ударила ладонью по водной глади.

— Это уму непостижимо, — наконец проговорил Иван Анатольевич, вытирая лицо от воды и тины.

— Кошмар, — согласилась я.

— О, ужас! — донёсся до нас голос Королевы Оксаны.

Мы переглянулись и прыснули со смеху. Весь состав именитых гостей пялился на нас, сидящих в луже. И… я не виновата в том, что произошло дальше, но чему быть, того не миновать. Дети, увидевшие меня, одетую, в озере… ни в чём себе не отказали.

Дело было вот в чём. Как-то раз, увидев, что близнецы занимаются дуростью, а точнее замазывают синим пластилином бороздки на столе красного дерева, я попросила их больше не совершать таких поступков. Они спросили: «Почему?», я ответила: «Потому что это дурное поведение! Нельзя делать, что захочется, я ведь не хожу и не порчу вещи!»

После они заявились все в грязи домой и испачкали ковёр, и снова я послала неверный сигнал: «Да вы посмотрите на себя! Ну где вы видели, чтобы приличные люди так поступали!?»

Так, раз за разом вышло, что мальчики усваивали: правильное поведение — это то, как ведёт себя няня Лиза.

Вот и допрыгались.

— Она в воде! — закричал Максимиллиан Иванович, разбежался, а я вскочила с криком: «Не-е-е-ет!»

Замедленная съёмка…

На фоне эпичная музыка…

Маленький принц Максимилиан с воем апачи бросился в воду с обрыва, а следом за ним Альберт, Артур и дурачок Джек.

Четыре тела: два детских и два собачьих, плюхнулись в озеро, окатив нас брызгами в довершение к тому, что уже было.

— А мне можно? — громко спросила Феня.

— Нет! Стой! — я выставила руку, будто могла силой телекинеза удержать на месте девочек.

— Всем стоять, никому в воду не прыгать!

Джек весело шлёпал лапами в сторону камышей, а Артур, решив, что дети тонут, потянул их за брендовые пиджаки к берегу.

— Артур! Пусти детей! Дети! На берег! Джек! Ко мне! — командовала я. Все притихли, Оксана всхлипывала, Феня и Мика в восхищении пританцовывали.

Это фееричный провал! Но безумно смешной.