Королевская няня

 — Не стану оправдываться и рассказывать сказки, это низко, — он покачал головой. Прижал меня к себе, и я спрятала лицо у него на груди. — Это ни к чему. Я всё сделаю, вы всё увидите сами, и сомнений не останется. Я обещаю. Но ничего не думайте и меня не отталкивайте. Если вам так проще… я не стану вас трогать, я потерплю, но поверьте… нет, не так. Вы же знаете, что этим утром, проснуться рядом было почти чудом. 

 — Это и было чудо, так не бывает…

 — И это лишнее подтверждение тому, что всё правильно, Лиза. Подождите ещё немного…

Глава 29. Решение Дикого Ангела

Я вышла из чертовой комнаты Ивана, уверенная в двух вещах:

1. Я влюблена

2. Мне нечего больше делать в этом доме

По первому пункту сомнений не было никаких абсолютно. И не потому, что мысли были от и до заняты Иваном, не потому даже, что все внутри меня сладко замирало от одного его взгляда. Причина казалась мне простой и изящной, я перестала видеть подвох в его словах. Я стала верить душой, каждому его слову, а это уже не шутки. Бабушка всегда говорила: «Когда перестаёшь сомневаться в чепухе, которую городит мужик, — это начало конца!»

Я вышла из комнаты на дрожащих ногах с ощущением, что оставила там что-то важное вроде одежды или конечности. Чувство острой нехватки, похожее на то, что возникает, когда вырывают зуб или отстригают длинные волосы под каре.

Второй пункт и того хлеще. Возвращаясь к словам бабушки, становится ясно, что я зомбирована и буду верить каждому слову Ивана, а значит он может творить со мной что угодно. И вовсе не обязательно ему расставаться в итоге с женой, я только что чуть не отдалась этому мужчине и даже не усомнилась, что в этом есть что-то предосудительное. Ну да, конечно! Иван пальцем поманил — я побежала. Нет.

Так быть не должно.

И мне нужно сделать то, что и так рано или поздно должно было случиться.

Оксана не виновата в случившемся, и она не должна уступать мне место.

Просить Ивана угомониться — нечестно. Кто я такая, если то и дело сама даю ему повод? Я сама пришла в его комнату, я пришла к нему на ночную встречу. Я не избегала встреч, действуя на каком-то подсознательном уровне снова и снова.

Очевидно, что лишняя тут я.

Детям я изначально должна была стать только няней. Я сама совершила ошибку, сблизившись с ними, и это, опять таки, моя проблема.

Рано или поздно мой час бы все равно пришёл. Почему не сейчас?

Я просто няня.

Просто. Обычная. Няня.

Которая влезла не в своё дело и должна уйти, не дожидаясь увольнения с позором.

В комнате детей было тихо, Даша и Ванесса увели моих подопечных купаться, как настоящие пионервожатые. Вещей у меня в этом доме было немного, так что, спустя пятнадцать минут, я была готова, и как по заказу раздался шум заезжающей во двор машины: Оксана с подружками вернулась.

* * *

 — Я не понимаю, — всхлипнула Оксана. — Что я сделала не так?..

 — Ничего, это мое желание.

 — Тебе предложили что-то получше? Кто она? — голос превысил уровень: «Разговорный тон» и стремился к значению: «Истерика»

 — Нет никого, это просто стечение обстоятельств. Я считаю, что сейчас лучшее время.

 — Но может, по крайней мере, дождёмся конца месяца!?

 — Я не могу... если нужно... вычтите из моей зарплаты...

 — О нет, нет! — и Оксана бросилась обнимать меня и целовать в щеки. Она была будто бы и правда совершенно уничтожена этой новостью и явно собиралась устроить сцену в стиле своих любимых романов.

 — Я должна двигаться дальше, — шаблонные слова, которые будто отозвались в душе любительницы драмы нужным эхо.

Она читала это множество раз, ей нравилась театральность этой сцены, и, без всяких сомнений, Оксана была уверена, что все нужно доиграть до конца, а потом жизнь вернётся к прежнему ритму, и все чудесным образом наладится.

Эх, Оксана, Оксана...

Она меня отпустила, рухнув на прощание с театральным вздохом в плетёное кресло.

Ее комната в летней резиденции была на удивление просто обставлена и могла бы исполнить роль очаровательной гостиной в какой-нибудь викторианской драме о несчастной сиротке.

Я же вышла в коридор с таким легким сердцем, будто скинула с него многотонный груз. Я свободна от Ивана, и я больше не буду себя ненавидеть. И только дойдя до детской, поняла, что там, за дверью то, из-за чего в действительности стоит волноваться.

Мои воспитанники шумели.

Даша отчитывала их за песок на полу, Ванесса что-то щебетала. Лаял Джек, вёлся спор о котах. Мика громко возмущалась в ответ на возмущения Даши, а близнецы громко хохотали.

Я почувствовала в груди острую боль при мысли, что все закончится буквально сейчас.

Они увидят мои вещи. Услышат мои слова.

Они меня не поймут.

Не сейчас.

Мика меня возненавидит, а Феня страшно обидится.

Мальчики, возможно, не сразу, но будут сильно тосковать и чахнуть.

Но я поступаю правильно. Я заняла слишком большое место там, где должна оставаться только помощницей. Я лишила детей матери. Я за пятнадцать месяцев вошла в жизнь семьи, самонадеянно перестроив ее под себя, и все на это согласились.

 — Привет, — тихо произнесла я, входя в детскую.