Королевская шутиха

Из конюшни я шла на подкашивающихся ногах. Дэнни как ни в чем не бывало шагал рядом, держась за мою руку. Я улыбалась ему, хотя по щекам у меня катились слезы. Дэнни будет говорить. Дэнни будет расти, как и положено здоровому ребенку. Я спасла его от смерти в Кале, а в Англии я вернула его к жизни. Я оправдала доверие его матери. Может, у меня будет возможность рассказать его отцу, что я сохранила маленького Дэниела из любви к нему, из любви к большому Дэниелу. Мне казалось очень символичным, что первым произнесенным словом было «хорошая». Возможно, он предсказывал свою жизнь, которая у него окажется хорошей.

И все же переезд в Хэмптон-Корт благотворно подействовал на королеву. Ей стало лучше. Я гуляла с нею утром и вечером. Дневной свет, особенно если появлялось солнце, ее раздражал. Но Хэмптон-Корт был полон призраков прежних счастливых дней. По здешним садовым дорожкам королева гуляла с Филиппом, когда они только поженились. Иногда их сопровождал недавно вернувшийся в Англию кардинал Поул. Тогда весь мир виделся королеве полным радужных надежд. В Хэмптон-Корте Мария сообщила мужу о беременности, здесь же она впервые удалилась в родильную комнату, полная уверенности, что вскоре осчастливит Англию наследником. И здесь же, больная и опустошенная, Мария покидала эту комнату, чтобы увидеть ликующую и флиртующую Елизавету, которая успела сделать еще один шаг на пути к трону.

— Напрасно я сюда приехала. Мне тут ничуть не лучше, — заявила королева, когда в один из вечеров мы с Джейн Дормер пришли пожелать ей спокойной ночи.

Она ложилась спать рано и в постели сразу же скрючивалась, страдая от болей в животе и от жара во всем теле.

— На следующей неделе мы переберемся во дворец Сент-Джеймс, — добавила она. — Там и отпразднуем Рождество. Королю нравится Сент-Джеймс.

Мы с Джейн лишь молча переглянулись. Мы очень сомневались, что Филипп приедет в Англию к Рождеству. Он не приехал, когда вторая беременность жены оказалась ложной. Все отчаянные письма Марии, все ее слова о нежелании жить король оставлял без ответа.

Как мы и боялись, по пути из Хэмптон-Корта в Сент-Джеймс двор Марии еще «похудел». Сэру Роберту достались здесь великолепные комнаты, но вовсе не потому, что на придворном небосклоне восходила его звезда. Мужчин-придворных можно было пересчитать по пальцам. Иногда я видела его во время обеда, однако большую часть времени сэр Роберт проводил в Хатфилде, где принцесса развлекалась в веселом кругу своих сторонников и не жаловалась на недостаток гостей.

Правда, она уделяла время не только играм и забавам. Мысленно принцесса уже видела себя королевой и заранее готовилась начать перемены в стране. Не удивлюсь, если Елизавета и сэр Роберт считали дни, остававшиеся до осуществления ее заветной мечты.

Мой господин не вызывал меня к себе, не давал никаких новых поручений, однако он обо мне не забывал. В один из сентябрьских дней он сам разыскал меня.

— Думаю, я могу тебе помочь кое в чем, важном для тебя, — сказал он, весь светясь от радости. — Скажи, миссис Карпентер, ты все еще любишь своего мужа? Или мы оставим его в Кале на веки вечные?

— Вы получили известия о нем? — спросила я, чувствуя, как Дэнни ухватился за мою руку.

— Возможно, — уклончиво ответил сэр Роберт. — Но ты не ответила на мой вопрос. Ты хочешь, чтобы он вернулся в Англию, или мы навсегда забудем о его существовании?

— Судьба моего мужа — не повод для шуток. Особенно когда рядом стоит его сын, — сказала я. — Да, сэр Роберт, я по-прежнему мечтаю, чтобы он вернулся ко мне и Дэнни. У вас что, есть сведения о нем? Умоляю, расскажите мне все.

— Его имя значится в этом списке, — сказал сэр Роберт, помахав передо мной какой-то бумагой. — Тут и пленные солдаты, и пленные горожане. А еще — жители окрестных деревень вокруг Кале. Французы готовы их отпустить. Если у королевы в казне еще остались денежки, наши соотечественники скоро вернутся на родину.

У меня заколотилось сердце.

— Вы же знаете: королевская казна пуста. Страна почти разорена.

Сэр Роберт презрительно пожал плечами.

— Однако у королевы находятся деньги на флот, который должен сопровождать короля домой. И деньги на поддержание его авантюр в других странах у нее почему-то тоже есть. Когда она будет одеваться к обеду, передай ей, что после обеда я хочу поговорить с нею о наших пленных.

Я дождалась момента, когда королева, охая, поднялась с постели и уселась перед зеркалом. Служанка принялась расчесывать ей волосы. Джейн Дормер — неусыпный страж спокойствия королевы — сама подхватила лихорадку и слегла. Так что в покоях королевы не было никого, кроме нее самой, меня и служанки — неприметной девицы из семьи норфолкского сквайра.

Я не стала придумывать никаких прелюдий к разговору, а просто сказала:

— Ваше величество, я получила сведения о своем муже.

Королева равнодушно поглядела на меня.

— А я и забыла, что ты замужем. И что же? Он жив?

— Да. Он находится среди других пленных, захваченных в Кале. Французы требуют за них выкуп.

— И кто ведет переговоры с французами? — спросила королева, проявив чуть больше интереса.