Королевская шутиха

Я не посмела спорить с Марией и напоминать ей, что дар не подчиняется моей воле. Ниточка, соединявшая ее с жизнью, была совсем тонкой. Только желание выполнить свой долг перед Богом — Богом ее матери — и перед страной своего отца еще поддерживало жизнь в истерзанном теле Марии. Если она получит от Елизаветы обещание сохранить Англию католической, подчиненной святейшему ватиканскому престолу, она сама оборвет эту ниточку.

Я поклонилась и молча вышла.

Джейн Дормер еще не до конца оправилась после болезни. Вдобавок ее силы были подорваны преданным ухаживанием за королевой. В Хатфилд она отправилась в королевском паланкине, поставленном на повозку, поскольку ехать верхом не могла. Я посадила Дэнни впереди себя. На дороге в Хатфилд мы были далеко не единственными путниками. Я видела, сколько великолепных лошадей двигалось туда, неся своих всадников и всадниц от умирающей королевы к лучащейся здоровьем и молодостью наследнице престола.

Старый дворец сиял огнями. Похоже, там шло очередное празднество.

— Я не преломлю с нею хлеб, — заявила Джейн Дормер. — Давай попросим о встрече с нею и сразу же уедем.

— Джейн, нам всем не помешает подкрепиться, — сказала я, смотря на все это более здраво. — Конечно, если здешний хлеб вам не лезет в горло, вы можете голодать. А вот мы с Дэнни очень хотим есть.

Я вдруг поняла, почему Джейн Дормер была близкой подругой королевы. Их роднило неистовство, порою перехлестывающее все границы здравого смысла. Вот и сейчас лицо моей спутницы побелело от негодования.

— Я не стану есть за одним столом с этой женщиной, — прошипела она. — Посмотри, сколько здесь перебежчиков. Торопятся выхлопотать себе тепленькие местечки при новом дворе. Теперь все они — лучшие друзья принцессы. У нее что, короткая память? Неужели она забыла, как они насмехались над нею, презирали и открыто называли незаконнорожденной, когда наша королева находилась в полной силе?

— Да, — сухо согласилась я, поскольку больше хотела есть, а не слушать гневный монолог Джейн. — Кстати, среди новых друзей принцессы есть и человек, которого вы любите, — граф Фериа. Когда-то он требовал для нее смертной казни. А теперь передает Елизавете любовные письма от мужа королевы. Предательство для Англии не в новинку. Джейн, мы с вами не на тайной вечере. Вы можете ненавидеть этих людей, но я бы не советовала ненавидеть собственный желудок.

Джейн сердито замотала головой.

— В таком случае ты, Ханна, не ощущаешь границы между добром и злом. Я уже начинаю думать, а есть ли в тебе вера?

— Джейн, вера измеряется не тем, что ты ешь и с кем ты ешь, — сказала я, думая о беконе и устрицах, которые я ела вопреки традиционным запретам моего народа. — Вера находится не в желудке, а в сердце. Я не могу любить исключительно королеву и ненавидеть принцессу. Я люблю королеву, но и принцесса меня восхищает. Что же касается здешних перебежчиков — пусть сами разбираются со своей совестью. Если не хотите садиться с ними за один стол, вас могут покормить и на кухне. А я пошла в зал.

Лицо Джейн Дормер сделалось каменным. Меня разбирал смех, но я не хотела ссориться с этой женщиной. Оставив ее в замешательстве, я взяла на руки подросшего и потяжелевшего Дэнни и пошла с ним в зал.

Елизавета уже примеряла к себе атрибуты власти, словно добросовестная актриса, репетирующая роль в надлежащем наряде и в окружении надлежащих декораций. Ее кресло отличалось такой затейливостью резьбы, что вполне сошло бы за трон. Над креслом был натянут золотистый балдахин. По правую руку от нее сидел испанский посол, словно демонстрируя главенство политических интересов новой королевы, а по левую — не кто иной, как сэр Роберт Дадли, фаворит складывающегося двора. Рядом с сэром Робертом я увидела Джона Ди — «правую руку» главного лондонского инквизитора, ярого гонителя протестантизма. Соседом испанского посла был родственник принцессы, когда-то арестовавший ее, а теперь воспылавшей к ней горячей родственной любовью. Тут же я заметила и стойкого протестанта Уильяма Сесила — неизменного советника Елизаветы на протяжении всех лет ее опалы и гонений. Оглядев гостей принцессы, я невольно улыбнулась. Она виртуозно перемешала за одним столом англичан и испанцев, католиков и протестантов, но едва ли кто-то из них мог предсказать, каким будет следующий прыжок этой самоуверенной рыжей кошки. И уж никто точно не знал, что у нее на уме.

Заметив меня, Джон Ди приветственно помахал рукой. Потом и сэр Роберт повернул голову в моем направлении и поманил меня. Я сделала реверанс перед принцессой, одарившей меня ослепительной улыбкой. Между тем глаза ее оставались настороженными.

— Смотрите, кто к нам пожаловал! Девушка, которая настолько боялась быть женщиной, что сначала стала шутихой, а потом — вдовой, — язвительно произнесла Елизавета.

— Здравствуйте, ваше высочество, — сказала я, проглотив ее колкость.

— Ты приехала ко мне?

— Да, ваше высочество.

— У тебя есть послание от королевы?

— Да, ваше высочество.

За столом заерзали и зашушукались.