Королевский двор в Англии XV–XVII веков

…Однако ныне, увы! Их (католиков) пресыщение становится настолько заметным,Что им нет иного пути, кроме как уехать за моря.Евангелие невольно выдает темные делишки, даже тех немногих из них,

Которые остались в Англии и пользуются здесь уважением.Но все же некоторые избегают разоблачения, прибегая к лицемерию и вознося ему хвалу.Сказано будет мало, но лучше бы и вовсе ничего: Они надеются на День.И те, кто хлынет потоком из-за моря, часто водят дружбу с пороком.

Они наблюдают, как вызревает урожай,Приветствуя людей зашифрованными посланиями,Которые, по своей сути, являются намеком всем,

Что остальные тоже должны присоединиться к их надежде на то, чтоДень грядет, они снова обретут Римского папу[664].

Куртуазные игры Елизаветы Тюдор на деле оказались прикрытием, необходимым для сохранения дружеских отношений с Францией. Натолкнувшись на мощную оппозицию, королева окончательно отбросила любые мысли о замужестве. В итоге герцогу Анжуйскому были заплачены десять тысяч фунтов, устроены пышные проводы и даны ни к чему не обязывающие обещания. Католики упустили «шанс реальной дворцовой революции». Так считает Патрик Коллинсон[665]. На наш взгляд, такая оценка событий несколько преувеличена. Влияние протестантов в комиссии, занимающейся рассмотрением вопроса о браке между Елизаветой I и французским принцем, было доминирующим. Каждое условие рассматривалось самым тщательным образом. Разрабатывалась система гарантий, которые не позволили бы иностранному католическому принцу сформировать вокруг себя оппозиционную фракцию.

После отъезда герцога придворные католики во главе с лордом Пэджитом и графом Нортумберлендом попытались еще раз использовать свою тактику и сообщили Елизавете I о «злостных» действиях графа Лестера и его последователей. Одновременно братья Пэджиты, граф Нортумберленд и Уильям Шелли попытались заручиться поддержкой французской Лиги в лице герцога Гиза. Об этом свидетельствует изложение судебного разбирательства по делу графа Нортумберленда летом 1585 г. «…Герцог Гиз требовал от Филиппа II 14 000 или 15 000 человек, которые должны были быть обеспечены провизией и оружием. Под предводительством герцога, на кораблях они должны были добраться до Англии и высадиться на побережье Сассекса»[666]

. Помощь с континента не прибыла, а информация о проведении тайных конференций в графском парке в Петворте была доведена до сведения правительства.

Пуританская фракция вновь заняла свои ведущие позиции и предприняла контрмеры, приведшие к разгрому католической группировки при дворе. В итоге, Саутгемптон умер в октябре 1581 г. Эранделл и лорд Пэджит бежали в Париж в ноябре 1583 г., где примкнули к эмигрировавшему в январе 1582 г. У. Трешему. Лорд Гарри Говард, У. Шелли и граф Нортумберленд были арестованы. Последний, как и Филип Говард, умер в Тауэре в 1585 г. Лишь Артур Джорджес и граф Оксфорд, ранее вышедшие из фракции и заявившие о своем конформизме, избежали наказания и смогли продолжить свои карьеры.

Подводя итоги, следует отметить, что члены католической группировки так и не смогли составить конструктивную религиозно-политическую оппозицию правительственному курсу. Успех фракции при елизаветинском дворе, на наш взгляд, во многом зависел от таких факторов, как наличие лидера, способного эффективно отстаивать интересы своих последователей; концентрация у членов группировки значительной реальной власти, благодаря должностям и влиянию в графствах; лояльность к королеве.

Елизавета I не испытывала доверия к большинству членам католической фракции, особенно после заговоров герцога Норфолка и Ридольфи. Руководители придворных католиков, как отмечалось выше, оказались непригодными или неготовыми исполнять роль лидеров. Свое главное преимущество, заключавшееся в фамильном влиянии в графствах, а также широком привлечении к дипломатической службе, они не использовали.

Придворная борьба конца 1570-х – начала 1580-х годов убедительно показала слабость католической фракции, неспособность ее руководителей учесть политические последствия замужества Марии Тюдор, потребности английского общества. Пуританская и умеренно-протестантская фракции, напротив, продемонстрировали свою готовность объединиться и противостоять католическому влиянию.