Читаем Королевский гамбит полностью

Я кивнул. Асклепиод снова приблизился и стремительным движением рук накинул мне на шею удавку. Я вновь начал задыхаться. Но этот раз грек стоял передо мной и, пряча руки за спиной, улыбался. Я протиснул пальцы в петлю, чтобы ослабить давление впившейся мне в плоть тетивы, но все мои попытки не увенчались успехом. Перед глазами поплыли черные пятна, а в голове как будто зашумел нильский водопад. Я почувствовал, что у меня подкосились колени, и упал на четвереньки, не ощущая при этом ни рук, ни ног. В это мгновение кто-то коснулся моей шеи со стороны затылка, и мои легкие наполнились воздухом, таким же сладостным, каким бывает вода для умирающего от жажды.

Асклепиод усадил меня на ложе и протянул чашу разведенного вина.

— Теперь понял? — спросил он, все еще держа тетиву перед моими начавшими уже обретать четкость видения глазами. — А ведь это обычная петля, а не настоящая удавка. Сирийские узлы продолжают сдавливать шею, даже когда их выпускают из рук. Правда, те, кто ими пользуется, могут в мгновение ока ослабить захват.

— Представляю, какой ужас ты наводишь на своих учеников, — прохрипел я. — Я все же тешу себя надеждой, что ты не станешь таким же образом показывать на мне действие меча.

— Лично я неоднократно убеждался в том, что яркие наглядные примеры не нуждаются в повторении.

В самом деле, я получил не один, а целых два бесценных урока. И один из них заключался в том, что нельзя целиком и полностью полагаться на свой ограниченный опыт, ибо в него могут не укладываться обстоятельства, развивающиеся необычным и непредсказуемым образом. Опираясь на собственную логику, ты всегда подвергаешь себя опасности упустить или недооценить нечто важное. В вопросах права, медицины и религии я всегда предпочитаю прибегать к помощи людей осведомленных и профессиональных.

Поблагодарив Асклепиода за вразумительное разъяснение одного из ставших распространенным применений тетивы, я ушел. Теперь задача для меня несколько упростилась. Синистра и Сергия Павла убил тот же самый мальчишка-чужестранец, который ночью проник ко мне в дом и напал на меня. Хотя я не слишком продвинулся в расследовании дела, но был рад даже этой малости.

Между тем для меня становилось все очевидней, что могущественные люди стремятся помешать моему расследованию, и это обстоятельство все больше наполняло меня гневом. Я чувствовал, что даже Клавдия каким-то образом меня использовала, хотя каким именно, я пока объяснить не мог, что тоже выводило меня из себя. А самым главным и для меня совершенно необъяснимым было то, что на меня произвело чрезвычайно удручающее впечатление убийство Павла. Несмотря на то что я встречался с ним только раз и даже подозревал его в причастности к заговору, тем не менее проникся глубокой симпатией к этому человеку, что существенно добавило мне ярости в поиске преступника. В городе своекорыстных политиков и прошедших войны разбойников, мнивших себя патриотами, в лице Павла я нашел честного, бесхитростного человека, совершенно не похожего на других. Свою жизнь он посвятил преумножению собственности и ублажению плоти, причем предавался тому и другому так, как только может это делать выросший в рабстве вольноотпущенник.

Прежде чем покинуть дом Павла, я допросил многих его рабов. Все они, разумеется, пребывали в страхе перед возможной казнью, которая грозила им в случае, если не будет найден настоящий убийца. Хотя никто из них не желал зла евнуху, я был уверен, что каждый втайне рассчитывал на то, что того признают виновным. Так или иначе, но иной возможности отвести от себя беду они не представляли. Помимо всего прочего, в глубине души они питали надежду стать свободными гражданами, ибо Павел обещал им, что в случае своей внезапной кончины дарует им вольную.

У меня не хватило духа сказать им, что все их надежды почти наверняка тщетны, поскольку на имущество покойного, по всей видимости, уже претендует множество могущественных людей, а рабы, как известно, представляют собой часть собственности хозяина. Из этого явствовало, что завещание Павла, скорее всего, не будет исполнено. Казалось, рабы искренне горевали по умершему Сергию, и нужно было обладать черствым сердцем сенатора Катона, чтобы оставаться безучастным к столь очевидному проявлению их преданности. После смерти своей жены-невольницы Павел больше не женился и, развлекаясь с хорошенькими девочками-рабынями, никому из них не морочил голову обещаниями законного брака, подобно тому, как это делает множество бессердечных мужчин. Ни одна из женщин, с которыми он был близок, от него не понесла — проклятие, которое он приписывал лихорадке, пережитой в те дни, когда начал бриться.

Перейти на страницу:

Все книги серии SPQR

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Дочки-матери
Дочки-матери

Остросюжетные романы Павла Астахова и Татьяны Устиновой из авторского цикла «Дела судебные» – это увлекательное чтение, где житейские истории переплетаются с судебными делами. В этот раз в основу сюжета легла актуальная история одного усыновления.В жизни судьи Елены Кузнецовой наконец-то наступила светлая полоса: вечно влипающая в неприятности сестра Натка, кажется, излечилась от своего легкомыслия. Она наконец согласилась выйти замуж за верного капитана Таганцева и даже собралась удочерить вместе с ним детдомовскую девочку Настеньку! Правда, у Лены это намерение сестры вызывает не только уважение, но и опасения, да и сама Натка полна сомнений. Придется развеивать тревоги и решать проблемы, а их будет немало – не все хотят, чтобы малышка Настя нашла новую любящую семью…

Павел Алексеевич Астахов , Татьяна Витальевна Устинова

Детективы