Королевство Бахрейн. Лики истории

Аравитянка дней минувших, как о ней отзывались лучшие исследователи-портретисты «Острова арабов», — это «неиспорченная дочь Евы», «красивейшее на земле творение Господа», женщина эмоциональная и пламенная, одинаково страстно любящая и ненавидящая, пребывающая в неутешном горе, если видит, что муж ее пленился красотой другой женщины. Самое большое несчастье для нее — неспособность родить сына, и, как следствие, — стать предметом нескончаемых пересуд соплеменниц. С точки зрения бедуина, жизнь мужчины, если у него нет сына, продолжателя рода, не состоялась. Отсутствие мужского потомства воспринимается главами семей коренных арабов-бахрейнцев очень болезненно; и служит, притом довольно часто, поводом для развода и очередной женитьбы. «Нет для женщины ничего постыднее, чем быть бесплодным деревом», — гласит древняя поговорка арабов Аравии.

Согласно «правилам жизни предков», высоко чтимым на Бахрейне, женщина — это «госпожа жилища», хранительница домашнего очага. Сфера деятельности бахрейнской женщины прошлого ограничивалась домом. Она вела домашнее хозяйство, растила детей и обучала их «навыкам жизни». Только жены рыбаков и крестьян работали вне домов. Первые из них помогали мужьям чистить и продавать на рынках выловленную рыбу, а другие — ухаживать за финиковыми пальмами и обрабатывать поля и огороды.

Число работающих женщин на Бахрейне и сегодня невелико; на них приходится не больше 10 % трудоспособного населения (в 1959 г. эта цифра составляла 3 %, в 1965 г. — ок. 4 %, в 1971 г. — ок. 5 %) (22).

На Бахрейне до сих пор сохраняется полигамия, возведенная аравийцами в священный обычай, унаследованный ими от их далеких предков. Многоженство существовало в Аравии задолго до ислама, и считалось одной из примет состоятельности и богатства. Широко использовалась полигамия для скрепления семейно-родовых, родоплеменных и межплеменных союзов.

По традиции и сегодня на Бахрейне, да и в других монархиях Аравии, женятся зачастую на родственницах. Причин тому несколько. Во-первых, доминирование в социальной структуре общества родоплеменных отношений. С давних времен и до наших дней заключение брака внутри рода — это способ увеличения его численности, а значит — усиления роли и места рода в системе внутриплеменных отношений. Во-вторых, знание друг друга с детства, как считают арабы Бахрейна, есть залог нерушимости семьи. В былые времена бытовало поверье, что «браки с чужаками» могут плохо отразиться на детях — на их внешности и характере, уме и воле.

Согласно аравийским канонам красоты, у женщины должны быть «четыре черные вещи»: волосы, брови, ресницы и темная часть глаз. «Четыре белые вещи»: кожа, белки глаз, зубы и ногти пальцев рук и ног. «Четыре длинные вещи»: спина, руки, пальцы рук и ног. И, наконец, «четыре красивые вещи»: брови, нос, губы и волосы. «Диадема женской красоты, — говорят аравийцы, — ее густые и длинные волосы».

В прошлом во многих бахрейнских семьях проживали еще и наложницы-любовницы (copupu). Бахрейнец мог иметь их столько, сколько хотел. Рабыня-наложница, рожавшая ребенка своему хозяину, становилась свободной. Когда ее господин умирал, то она, по обычаям тех лет, «делалась женщиной» брата умершего или кого-либо из его родственников-мужчин.

Бедуин-кочевник, «витязь пустыни», половой связи с рабыней сторонился. Среди горожан, напротив, существовало мнение, что заниматься «усладами ночи» со своими рабынями арабу не только можно, но и должно. Ибо утеха со страстной рабыней придает, дескать, мужчине силы и «помогает удерживать здоровье».

В начале XX столетия, когда на Бахрейне британское правительство учредило пост политического агента, то рабыни, случалось, обращались к нему с просьбой об освобождении из неволи, и обретали свободу. Но жить было не на что, никаких сбережений они не имели, и поэтому либо возвращались к своим прежним хозяевам, либо начинали заниматься проституцией в «домах услад».

У арабов Древней Аравии, сообщают предания, существовал такой интересный обычай. Если у городской блудницы, «допускавшей» к себе, по выражению тех лет, много мужчин, рождался ребенок, то «отнести дитя она могла тому из них, кому желала сама; и словам ее давалась вера» (23).

Бахрейнским женщинам в сельских местностях «покидать свои деревни», то есть выходить замуж за «не своих мужчин», не разрешалось. Такое положение сохранялось даже в начале 1970-х годов.

В прежние времена жители приморских городов и сел на островах Бахрейнского архипелага, да и в Прибрежной Аравии в целом, мылись перед сном в море; притом в строго отведенных для мужчин и женщин «банных местах». «Морские обители женщин» на побережье мужчины обходили стороной. Любопытство каралось — прилюдной поркой на площадях.