Королевство гнева и тумана

Многие часто ошибаются, считая Кассиана наиболее диким и неуправляемым. Очень ошибаются. Кассиан горяч, но его характер сродни горячему металлу. Умелый кузнец выкует из такого характера то, что нужно. А чего недостает – приварит. Зато мне никогда не удавалось растопить ледяной гнев Азриеля. За все века, что мы знакомы, он мало рассказывал о своей жизни; особенно о годах, проведенных в отцовской крепости, где его держали как узника. Возможно, там, в темной клетушке, у него и развился дар «певца теней». Возможно, он самостоятельно научился языку теней, ветра и камня. Его сводные братья тоже не отличались откровенностью. Мне довелось их встретить. Наш разговор ничего не дал, но когда они стали говорить гадости про Азриеля, я переломал им ноги.

Постепенно их кости срослись и зажили, калеками подлецы не остались.

– Думаешь, никто не знает, что ты забрал ее у Тамлина? – спросил аттор. – Да об этом известно сплошь и рядом.

Аттор не врал. Я уже знал это. Я дал Азриелю задание внимательно следить за положением дел при Дворе весны и готовиться к нападению на Сонное королевство.

Однако Тамлин закрыл границы своих земель. Запечатал их так крепко, что даже ночью проникнуть туда невозможно. Все глаза и уши, какие имелись у Азриеля при Дворе весны, вмиг ослепли и оглохли.

– Король разрешил бы оставить ее у тебя. Он пощадил бы тебя, согласись ты действовать на его стороне…

Пока аттор говорил, я проник в его разум. Каждая новая мысль была ужаснее и отвратительнее прежней. Он даже не подозревал, что я копаюсь у него в мозгу… Армия правителя Сонного королевства. Точная копия той, против которой я бился пятьсот лет назад… Берега Сонного королевства со множеством военных кораблей, готовящихся отплыть к берегам Притиании… Сам король, восседающий на троне в своем обветшалом замке. И нигде – ни намека на воскресшего Юриана и на Котел. Никаких мыслей о Книге Дуновений. Все, в чем признался аттор, было правдой. Но ценности эта правда уже не имела.

Аз обернулся ко мне. Аттор рассказал ему все, теперь же крылатая мерзость болтовней оттягивала время расплаты.

Я отодвинулся от стены.

– Сломай ему ноги, располосуй крылья и сбрось где-нибудь на побережье Сонного королевства. Посмотрим, сумеет ли он выжить.

Аттор забился всем телом, забормотал, умоляя его пощадить. Я подошел к двери.

– У меня хорошая память на прошлое. Я помню все. Каждую мелочь. Скажи спасибо, что я оставляю тебя в живых. Пока оставляю.

Я не позволил себе забраться в его воспоминания о Подгорье, связанные со мной и другими… Мне было бы невыносимо смотреть на то, что аттор сделал со смертной девчонкой, выданной мною Амаранте вместо Фейры. И смотреть на мучения и терзания Фейры тоже невыносимо.

Я мог бы пригвоздить эту тварь к стене и подвергнуть его самого такой же медленной и мучительной смерти. Но мне было гораздо важнее, чтобы он передал послание своему хозяину. Это перевешивало жажду мщения.

Когда я выходил из камеры, аттор уже вовсю вопил под острым лезвием Правдорубца.

Больше смотреть было нечего. Я вернулась в свое тело, меня шатало.

Значит, Тамлин накрепко закрыл границы своих владений.

– Что известно про Двор весны? – спросила я.

– Пока ничего. Но ты сама знаешь, как далеко способен зайти Тамлин ради… защиты того, что он считает своим. И как легко на этом сыграть.

Мне вспомнилась краска, стекающая по искореженной стене кабинета Тамлина.

– Напрасно я в тот день не послал Мор, – сказал Риз, и в его голосе я ощутила скрытую угрозу.

Я выставила все заслоны, на какие была способна, не желая об этом говорить.

– Спасибо за рассказ и… показ, – сказала я.

Взяв книгу и остывший чай, я направилась к двери. Мне отчаянно хотелось посидеть в тишине своей комнаты.

– Фейра! – окликнул меня Риз.

Я не остановилась.

– Ты прости меня за утренний обман.

Эти слова и допуск в собственный разум… Он предлагал мне мир.

– Я должна написать письмо.

Письмо было коротким и простым по содержанию. Однако каждое слово давалось мне с изрядным трудом.

И причиной тому – не моя недавняя безграмотность. Стараниями Риза я прекрасно научилась читать и писать.

Сложность была связана с получателем письма. Я не стала скрывать содержание от Риза – он прочел его, стоя в передней.

Я ушла по своей воле, без чьего-либо принуждения.

Я в безопасности. Обо мне надлежащим образом заботятся. Я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал и что дал мне.

Прошу тебя, не пытайся меня искать. Назад я не вернусь.

Риз сложил лист пополам, и тот исчез.

– Ты уверена?

Возможно, мое письмо облегчит положение, сложившееся при Дворе весны, каким бы оно ни было.

Туман над Веларисом полностью рассеялся, открыв безоблачное синее небо. В голове у меня тоже прояснилось – впервые за долгие дни. Нет, пожалуй, за месяцы.

За окнами лежал город, который я видела лишь мельком и который до сих пор не очень-то меня занимал.