Королевство крыльев и руин

«Тогда я убью их всех».

– Замысел, конечно, интересный, – с легкой иронией произнес Риз, – но его осуществление лишь усложнит нынешнее положение вещей.

Связующая нить донесла мне другое. «Я люблю тебя. Слова этого гнусного мерзавца ничего для меня не значат. В его жизни никогда не было ни радости, ни доброты. У нас с тобой есть».

Ко мне возвращались звуки окружающего пространства: журчание воды в бассейне, треск пламени, учащенное дыхание собравшихся и ругательства Берона, запертого в сжимающемся коконе из воды и света.

«Я люблю тебя», – повторил Риз.

Я сняла магические преграды вокруг Берона. И сейчас же его пламя, раскрывшись огненным цветком, полетело в мою сторону. Оно ударилось в щит, возведенный Ризом вокруг нас. Этот щит он создал, едва мы опустились на веранду дворца. Тогда мы еще не знали, появится ли Берон и как поведет себя вообще.

– Теперь понятно, как ты пробралась через слои моих заклинаний, – пробормотал Таркин.

Берон тяжело дышал. Казалось, еще немного – и у него изо рта вырвется пламя.

Хелион первым из верховных правителей вернулся на свое место.

– А я все думал, куда она делась – маленькая частица моей силы, – сказал он, почесывая подбородок. – Совсем маленькая – не больше рыбьей чешуйки. Но я и сейчас чувствую пустоту в том месте. Неудивительно, что ты сделал ее верховной правительницей, – с усмешкой добавил Хелион.

Риз убрал ладони с моего лица, но остался стоять рядом.

– Я сделал Фейру верховной правительницей, потому что люблю ее. Меньше всего я думал о ее магической силе.

Сказанное Ризом глубоко тронуло меня, но место было слишком неподходящим для искреннего проявления чувств.

– Ты знал о ее магических дарованиях? – спросил Тамлина Хелион.

Тамлин смотрел на нас с Ризом. Мне казалось, что у него в мозгу до сих пор звучат слова, произнесенные моим любимым.

– Тебя это не касается, – отрезал Тамлин, подразумевая не одного Хелиона, а всех.

– Когда-то мы участвовали в ее воскрешении, так что очень даже касается, – злобно возразил Берон.

Мор так на него посмотрела, что многих этот взгляд заставил бы бежать со всех ног. Но Берон был крепким орешком.

Его жена держалась за обожженную руку. Белую кожу покрывали уродливые красные пятна. Скорее всего, ей было больно, но лицо женщины оставалось спокойным.

– Прости, что мой огонь ненароком тебя задел, – сказала я, опускаясь на стул.

Глаза жены Берона округлились. Вероятно, она не привыкла, чтоб перед нею извинялись.

– Не смей говорить с нею, человеческое дерьмо! – бросил мне Берон.

Словно камень, с силой брошенный в окно, магия Риза пробила все защитные слои Берона и его огонь. Стул под Бероном закачался и через мгновение превратился в горстку черной сверкающей пыли. Берон шлепнулся на пол.

Призрачный ветер разнес черную пыль, густо покрыв ею малиново-красный камзол Берона и каштановые волосы.

– А это тебе напоминание, чтобы впредь не смел говорить с моей истинной парой в таком тоне, – сказал Риз, засовывая руки в карманы.

Берон поднялся на ноги. Он даже не стал отряхивать пыль с одежды.

– Встреча окончена, – провозгласил он. – Надеюсь, Сонное королевство разделается со всеми вами.

– Нет, встреча не окончена! – резко возразила Неста, вставая со стула.

Ее тон поразил даже Берона. Эрис беспокойно поглядывал то на отца, то на мою сестру.

Неста была похожа на высокую стальную колонну.

– Дворы Притиании – единственная преграда между Сонным королевством и хаосом, в который погрузится мир, если оно победит, – сказала она, обращаясь к каждому из нас. – А их король обязательно раздавит и уничтожит все доброе, светлое и достойное, что пока сохраняется в нашем несовершенном мире.

Она повернулась к Берону:

– На той войне ты сражался против Сонного королевства. Почему же ты оказываешься сделать это сейчас?

Берон не считал нужным отвечать, но зала не покидал. Эрис подал знак братьям: оставаться на местах.

Казалось, Неста только сейчас поняла, что на нее обращено внимание всех собравшихся. Каждое ее слово должно бить в цель.

– Вы можете ненавидеть Двор ночи. Можете ненавидеть людей. Меня это не волнует. Но меня очень волнуют ваши будущие действия. Готовы ли вы допустить страдания и гибель невиновных? Или вы готовы встать на их защиту и сражаться? Здесь говорилось о зверствах той войны. Если вы будете бездействовать, они повторятся и будут куда страшнее. За эти пятьсот лет король стал еще безжалостнее.

– Он что, сам тебе это сказал? – язвительно спросил Берон.

– Я погружалась в Котел, – напомнила Берону Неста. – И Котел показал мне сердце короля. Ему не терпится поскорее сокрушить стену и начать убивать всех без разбору. Людей. Фэйри. Фэйцев, включая вашу знать.

Я не знала, говорит ли Неста правду или только часть правды. Понять это по ее лицу было невозможно. Однако никто из собравшихся не посмел ей возразить.

– Я вместе с вами скорблю о гибели тех детей, – продолжала Неста, обращаясь к Каллиасу и Виване. – Такие потери не забываются и через сотни лет. Но по ту сторону стены я видела, как дети и целые семьи умирают от голода.

Неста повернулась ко мне:

– Если бы не моя сестра… я бы разделила их судьбу.