Королевство шипов и роз

Тоже мне друг! Я не просила утаивать от меня истинное положение дел в их Притиании. И я не виновата, что сами они мне ничего не рассказывали, хотя я и бессильна противостоять болезни, мерзостным чудовищам или неведомой мне Амаранте.

Ласэн качнул головой. При ярком свете его шрам казался больше и страшнее. Он шагнул к Тамлину, не обращая внимания на предостерегающее рычание верховного правителя.

— Ну почему бы тебе не оставить Фейру еще на несколько дней? Всего-то несколько дней до ее возвращения в человеческий гадюшник.

— Это не обсуждается, — огрызнулся Тамлин и кивнул в сторону дома. — Встретимся в столовой, за вторым завтраком.

Ласэн окинул его сердитым взглядом, плюнул и взбежал по лестнице. Тамлин воздержался от упреков.

Возможно, мне стоило внимательнее отнестись к словам Ласэна и что-нибудь крикнуть ему на прощание, но… Увидев Тамлина возле кареты, я почувствовала себя опустошенной. Ладони, обтянутые перчатками, стали липкими от пота.

— Помни, о чем я тебе говорил.

Я кивнула, но запоминала совсем другое: очертания его лица… О чем я должна помнить? О его признании в любви? Чем были его слова: голосом сердца или голосом страсти? Я переминалась с ноги на ногу — дурацкие белые туфли оказались тесными.

— Мир смертных остается безопасным. Для тебя и твоей семьи.

Я кивала, пытаясь уловить скрытый смысл его слов. Может, он пытался меня убедить уплыть на юг, подальше от Притиании? Но ведь знал же он, что я так или иначе привязана к Стене между мирами. Наша деревня — предел расстояния, отделявшего меня от него.

— Все свои картины я оставляю тебе, — сказала я, не находя других слов.

Зачем снова ранить ему душу и говорить, как мне не хочется уезжать? Ему самому тяжело. А мне было еще и страшно. Роскошная карета вызывала не гордость, а ужас.

— Мы обязательно увидимся, — сказал он, приподнимая мне подбородок.

Потом он поцеловал меня, но так быстро отстранился, что я едва не поперхнулась слюной. У меня щипало глаза. «Я люблю тебя, Фейра».

Не дожидаясь, пока мир размоется от моих слез, я повернулась. Тамлин быстро распахнул дверцу, помогая мне влезть в просторную карету. Я села возле открытой дверцы. Внешне Тамлин был совершенно спокоен.

— Ты готова?

Нет! Нет! После всех этих месяцев и в особенности после минувшей ночи — я совсем не готова. Но я кивнула. Если Ризанд вернется, если Амаранта и впрямь так чудовищно опасна, я окажусь для Тамлина дополнительной обузой… Мне нужно отсюда уехать.

Он закрыл дверцу. Щелчок замка отозвался во всем моем теле. Окошко кареты было открыто, и Тамлин, протянув руку, погладил меня по щеке. Честное слово, я слышала, как треснуло мое сердце. Кучер взмахнул хлыстом.

Пальцы Тамлина коснулись моих губ. Шестерка белых лошадей тронулась шагом, карета слегка качнулась и медленно покатилась. Я закусила губу, чтобы не зареветь в голос.

Тамлин в последний раз мне улыбнулся.

— Я люблю тебя, — сказал он и отошел.

Я должна была сказать ему то же самое. Он ждал этих слов, но они застряли у меня в горле… Причин для молчания хватало. Тамлина ждали неведомые опасности. Возможно, мы расставались навсегда, чего бы он мне ни обещал. И потом… он был бессмертным. Для него несколько десятков лет — просто миг, а я за это время состарюсь и умру. Возможно, наша ночь что-то изменила не только во мне, но и в нем тоже. Однако… я не хотела становиться для него обузой. Дополнительным грузом, давящим на плечи.

И потому я ничего не сказала и ни разу не оглянулась. Карета миновала ворота усадьбы и выехала на лесную дорогу.

* * *

Очень скоро мои ноздри уловили знакомый запах магии. Я погрузилась в глубокий сон, а проснулась в скверном настроении. Зачем нужно было меня усыплять? Снаружи доносился громкий цокот копыт по дороге, мощенной булыжником. Протирая глаза, я выглянула в окошко кареты. Мы ехали по склону пологого холма, дорогу окаймляли красиво подстриженные кусты живой изгороди и цветочные клумбы с ирисами. Место было совершенно мне незнакомым.

Я жадно вглядывалась, обращая внимание на каждую мелочь. Тем временем карета остановилась возле особняка, стены которого были отделаны мрамором. Солнце сверкало на изгибах его крыши, выкрашенной в красивый изумрудный цвет. Дом лишь немного уступал поместью Тамлина.

К карете подошли слуги. Естественно, никого из них я не знала и знать не могла, а потому сделала равнодушно-надменное лицо. Лакей открыл дверцу и подал мне руку, помогая выйти из кареты.

Человек. Передо мной стоял настоящий человек с круглыми ушами и румяным мясистым лицом. И одежда на нем тоже была человеческая.

Я попала в мир людей. Слуги показались мне шумными и суетливыми, в них не было ни капли невозмутимой молчаливости слуг в доме Тамлина. Несовершенные, неуклюжие создания из плоти и крови.

Слуги с любопытством разглядывали меня, но держались на почтительном расстоянии. Может, я казалась им слишком важной персоной? Тем временем входные двери особняка распахнулись.