Королевство слепых

Старшая медсестра обратилась к своему компьютеру и через несколько секунд ответила:

– Сердечная недостаточность. – Она сняла очки и повернулась к полицейским. – Я понимаю, что диагноз туманный. У нас почти всегда сердечная недостаточность. Если только семья не просит сделать вскрытие, доктора ставят такой диагноз. Их сердца просто останавливаются.

– Ее смерть ожидалась? – спросил Бовуар.

– Смерть всегда ожидается и всегда приходит неожиданно. Она не болела. Просто легла в кровать и не встала. Все мы хотели бы умереть таким образом.

– К ней много людей приезжали?

– Приезжали сыновья и дочь, но они люди работающие, а времени всегда не хватает.

Бовуар услышал несказанное: приезжали они не часто.

– Но они часто наведывались, – сказала старшая сестра. – В отличие от некоторых наших обитателей, у мадам Баумгартнер явно имелась небезразличная семья. Просто они не могли приезжать так часто, как им хотелось бы.

– А в день ее смерти?

– Мне нужно посмотреть.

– Будьте добры, – сказал Гамаш, и они последовали за ней к столу регистрации посетителей, на котором лежал журнал с записями.

Она пролистала страницы до нужного дня – посетителей не было.

– Джозеф! – окликнула она мужчину средних лет, и тот подошел к столу. – Эти люди из полиции. Они спрашивают про мадам Баумгартнер.

– Графиню?

– Баронессу, – поправил Бовуар, почти не веря, что защищает титул. – Вы исполняете обязанности вахтера?

– Oui.

– У нее часто бывали посетители?

– Non. Ее семья время от времени. В основном на выходных. И молодая женщина, конечно. Она всегда хотела ее видеть.

– Молодая женщина? – переспросил Бовуар. – У вас есть ее имя?

– Да, конечно, – сказала сестра, когда они возвращались в ее кабинет. – Та женщина, которую мы вызвали, когда императрица…

– Баронесса, – поправил Гамаш.

– …умерла. Да, вот она. – Она уже снова сидела за компьютером. Кейти Берк.

– Не могли бы вы по буквам? – попросил Гамаш, доставая блокнот.

Он не мог себе представить, какое может иметь отношение смерть старой женщины в почтенном с виду доме престарелых к убийству ее сына месяц или более того спустя. И все же он принял информацию, которую она ему дала.

– И почему вы ей позвонили, когда умерла мадам Баумгартнер? – спросил Гамаш. – Не могли дозвониться до семьи?

– Мы и не пытались.

– Почему?

– Потому что имя мадемуазель Берк стояло первым в списке контактов. Прежде детей.

Глава двадцать шестая

– Ну, тупица, где твой босс?

– Дома. Нянчит Рей-Рея, – сказал Жан Ги, передавая миску с салатом Оливье, который сидел рядом с ним за длинным кухонным столом Клары.

Тот факт, что он стал откликаться на «тупицу», немного беспокоил Бовуара, хотя его называли и похуже. Делали это убийцы. Психопаты. Рут.

– Нянчит? Эта работа для четырнадцатилетней девчонки, – сказала Рут. – Я вижу, он достиг уровня своей компетентности.

Когда Клара пригласила к себе на обед, Бовуар поначалу хотел отказаться. Он устал, к тому же было холодно и темно.

Он дал поручение инспектору найти Кейти Берк, потом сел читать поступавшие отчеты. Жан Ги собирался утром первым делом отправиться в Монреаль на работу. А теперь он хотел задрать ноги повыше и покемарить у огонька.

Но потом Анни прошептала волшебные слова.

Coq au vin[41].

По дому Гамаша прошел шальной слух, что Оливье приготовил свою знаменитую запеканку и принесет ее Кларе.

– Не играйте со мной, мадам.

– А на десерт… Коричневый, – она снова зашептала; он чувствовал ее свежее и теплое дыхание на своем ухе, – сахар…

– Не-е-т! – застонал он.

– …и мороженое с поджаренным инжиром.

– Хорошо, я иду, – сказал он, вставая. – Шеф, ты идешь? – крикнул он в кабинет, направляясь к входной двери.

Когда ответа не последовало, он вернулся.

– Шеф?

Арман сидел, вперившись в экран компьютера, на столе рядом лежала открытая книга.

– Ты что делаешь?

– Пытаюсь перевести кое-что, правда, mein Liebling?

Он держал на коленях Оноре, читал, заглядывая в словарь, моргал, прогоняя муть из глаз, и делал записи в блокноте.

– Coq au vin, – сказала Рейн-Мари, присоединяясь к Жану Ги у дверей.

– Ага, значит, слухи не врут, – сказал Арман. – Но у нас ведь уже есть планы на обед, верно? – Он посмотрел на внука. – Батат. Вкуснятина. Может, немного авокадо. Ой, как вкусно! Немного серого вещества, которое называют мясом. Вы отправляйтесь, а мы уж тут как-нибудь. Верно я говорю, meyn tayer?

– Вот вы где, – сказала Анни. Она уже надела пальто, а теперь подошла и поцеловала сына. – Не позволяй ему озорничать.

– Это ты Оноре говоришь, да? – сказал ей отец.

– Конечно ему.

– Ты уверена, что не хочешь взять его к Кларе? – спросила Рейн-Мари.

– Non, merci, – сказал Арман. – У нас весь вечер спланирован. Обед. Туалет. Кино. Книга. Борьба звезд высшей пробы…

– У тебя не запланировано в какой-то момент уложить его спать?

– В конечном счете – возможно.

– Па, – сказала Анни.

– Хорошо, но книгу мы почитаем, верно? – спросил он у мальчика. – И я буду декламировать «Крушение „Гесперуса“»: «Шхуна „Гесперус“ шла / По штормовому морю…»

– Боже милостивый, – сказал Жан Ги. – Беги. Sauve qui peut[42].