Королевы бандитов

Он пожал плечами – нетерпеливо и обидчиво, как ребенок, который пока молчит, но это молчание ничего хорошего не предвещает. Гита знала, что за время длительного бракоразводного процесса у него еще будет возможность попортить ей кровь, и он наверняка этим воспользуется. Но она также знала, как напомнить ему о собственных возможностях – о том, что ей не составило бы труда снять кольцо из носа в любой момент и без его содействия, вместо того чтобы затевать обременительный развод через суд. Она сделала ему подарок, продлив его жалкое существование и позволив наслаждаться выпивкой еще какое-то время, пока его не прикончит цирроз.

– Знаешь, – сказала Гита, вытянув ноги и пошевелив босыми пальцами. – Если так подумать, у тебя сейчас есть все, о чем ты мечтал. – Рамеш недоуменно вскинул брови.

– Ты получил возможность пить, как будто это твоя работа. Родственники тебе бухло не покупают, зато Чинту поставляет его бесплатно. Благодарности я от тебя не жду, но согласись – в этом и заключалась твоя главная мечта. – Глаза Рамеша свирепо сузились, но челюсть не двинулась с места. – Ты никогда не понимал иронию, – покачала головой Гита.

Он велел ей убираться взмахом руки.

– Перед тем как уйду, – весело улыбнулась Гита, – я скажу тебе то, что, вероятно, ты и сам уже понял: ты негодяй, Рамеш, и даже на пороге смерти останешься негодяем. Ты был негодяем, когда женился на мне, когда врал о Салони, когда прикрывал своих дружков, которые безнаказанно насиловали девчонок на окраине, когда позволял родителям грабить моих отца и мать. Бросить меня было дурным поступком, но было бы еще хуже, если бы ты остался. И потому я говорю тебе спасибо. Я знаю, что ты сделал это, чтобы меня унизить, но все равно я тебе благодарна. На твоем месте я бы вообще не просыхала. Ведь гораздо легче мириться с самим собой, когда ты все время пьяный, правда? Кстати… – Гита налила полную чашку тхарры и вложила ее в руки Рамешу. – Между прочим, я знаю, почему ты хотел поссорить меня с Салони.

– Ы-ы? – промычал он совсем неразборчиво из-за простреленного языка и от того, что уже принялся заливать себе в рот самогон. Из уголка рта потек ручеек – Рамеш поймал его рукой и облизал пальцы губами.

– Потому что без нее я стала слабой. Будь Салони рядом, у тебя не было бы шансов заставить меня почувствовать себя никчемной. Ты обвинял меня во всех своих неудачах, хотя виноват был сам… Знаешь, мне все твердили, что я должна сохранять брак любой ценой. Все говорили: «Ваши с ним жизни связаны, вы вместе навсегда, у тебя нет выбора, ты должна прощать и прилагать еще больше стараний в браке». Ссора, драка или просто удар кулаком, дескать, не могут положить конец супружеским отношениям.

Рамеш повернул к ней голову с таким видом, будто спрашивал: «И что?»

Гита улыбнулась:

– Я должна была применить это правило к Салони. Почему никто не сказал мне: «Ваши с ней жизни связаны, ты должна прощать и прилагать еще больше стараний в дружбе»? Тебя я знала мгновение, а ее – всю свою жизнь. Но мне тогда не пришло в голову, насколько важно сохранить нашу дружбу, не позволить какой-то размолвке ее разрушить. Ты был затертым медяком, Рамеш, а Салони – золотой монетой. Как я могла так продешевить?.. Знаю, знаю, ты хочешь спросить, почему я обрушила это все на тебя, а не на нее. Не беспокойся, ей я тоже все скажу. – Гита отряхнула ладони, как будто покончила с долгой и трудной работой. – Сейчас я уйду. Только вот еще что, Рамеш…

Когда он повернул голову к выходу, у которого Гита отстановилась, она сказала:

– Ты был не прав, я права, и мне не за что просить прощения.

Свекрови в гостиной не было, и Гита не стала ее искать – вышла из дома не прощаясь. Салони, должно быть, и так уже заждалась ее на скутере в конце переулка. Они договорились пройтись по магазинам, раз уж оказались в городе, и, может быть, посмотреть какой-нибудь фильм в кинотеатре или наконец найти и попробовать вино. Закрывая за собой дверь, Гита бросила последний взгляд на старенький мятно-зеленый холодильник.

Ее собственный был гораздо лучше.

Послесловие

Пхулан Дэви (урожденная Пхулан Маллах) – реальная историческая личность, но она прожила жизнь, в которой было столько запредельно невероятных событий, что ее биография покрыта патиной вымысла и больше похожа на кино. Мифологический туман сгущается благодаря многочисленным романам и экранизациям – одни были созданы с одобрения Пхулан и при ее участии, другие без таковых.