Королевы бандитов

Неудивительно, что главной целью в жизни для Салони стали деньги, и она не делала из этого секрета. Однако мечтала она вовсе не о баснословных деньгах на царские хоромы, тачки и столичные развлечения – нет, Салони была амбициозной, но не жадной, она мыслила в практическом направлении. Вместо нищеты ей нужна была нормальная, не запредельная бедность, тот скромный уровень жизни, который был в деревне у всех остальных и который люди почему-то не ценили – они вздыхали из-за растущих цен на рис, но по-прежнему могли есть этот чертов рис в свое удовольствие. Ей нужно было ровно столько денег, чтобы покупать себе еду по вкусу и настроению, ровно тот уровень бытового комфорта, который позволяет не задумываться о стоимости товаров первой необходимости.

Каждое утро ее отец шел на погрузочную площадку и до вечера вместе с другими семью мужчинами таскал камни в кузовы грузовиков за двадцать рупий в день. Ее будущий муж, говорила Салони душными ночами, когда они укладывались спать на Гитиной веранде под открытым небом, мерцавшим звездами над головой, вовсе не должен быть богатым, как Амбани[30], обойдемся без кроров

[31], он должен быть перспективным и точно знать, как добиться успеха. Пока Гита на одной скамейке с ней в третьем ряду класса сражалась с простыми уравнениями, Салони уже понимала, что правильный старт – залог победы. Можно быть умным, как ее отец, и при этом ничего не добиться в жизни. Можно быть гением и всю жизнь надрываться ради жалкого заработка, который будет целиком исчезать в желудках твоих ребятишек, скребущих ложками по быстро пустеющим тарелкам.

Поэтому Салони уже в двенадцать-тринадцать лет начала строить планы на будущую жизнь и развила бурную предпринимательскую деятельность. От дешевых безделушек, вечно побрякивавших в ее рюкзаке, от ластиков в форме фруктов, которые ничего не стирали, от всего, чем задаривали ее мальчишки, не было никакого проку. Нет, Салони нужны были деньги, чтобы обеспечить самой себе приданое, а значит, и жениха.

– Чтобы хорошо заработать, сначала нужно щедро потратить, – однажды сказала она Гите, но та с ней не согласилась.

– Ты всем парням в окру́ге нравишься, и когда-нибудь появится тот единственный, который заставит своих родителей отказаться от приданого. Тот единственный, которому нужна будешь только ты. Я уверена. Тебе достаточно будет глазом моргнуть.

Салони в ответ рассмеялась и подтолкнула подругу плечом:

– Не будь такой наивной, Гита.

– Ты что, сомневаешься, что все они хотят тебя, а не какие-то там деньги?

– Может, и так. Но если и хотят, то недостаточно сильно, чтобы бросить вызов своим папкам и мамкам.

Гита повертела сережку-«гвоздик» в мочке уха.

– Нет, я не верю.

– Это потому, что ты меня любишь, – хмыкнула Салони. – Ты смотришь на меня по-другому, не так, как все. – Она цокнула языком: – И еще потому, что ты дура.

Гите приходилось скрепя сердце участвовать в ожесточенной борьбе Салони с нищетой чаще, чем хотелось бы. Однажды они пытались продавать школьные тесты, но быстро выяснилось, что надо где-то добывать еще и правильные ответы, чтобы обеспечить себе регулярный доход. В другой раз Салони заключила сделку с торговцем всякой второсортной бижутерией, пообещав сделать рекламу его зашкварному товару, и на снятой вскоре общей фотографии все их одноклассницы сидели с дурацкими дешевыми заколками-бабочками в волосах, словно это был обязательный элемент школьной формы.

За дурацкими заколками последовали побрякушки под слоганом «Пусть все девчонки обзавидуются», а за побрякушками – помада и румяна с девизом «Пусть все мальчишки обалдеют». Гормоны у их ровесников уже играли вовсю, и Салони вдруг обнаружила, что до сих пор упускала из виду половину рынка своих потенциальных клиентов – собственно мальчишек. После этого настала кратковременная эра агентства знакомств, которая закончилась под аккомпанемент звонких пощечин парням и вопли Салони: «Я сваха, дурень, а не шлюха!»

Еще были надувательская лотерея, розовый карандаш для глаз с эффектом конъюктивита, платная служба телефонной связи, состоявшая из Салони и ее дешевого мобильника и натолкнувшая всех жителей деревни на мысль обзавестись собственными дешевыми мобильниками, а также кулинарный конкурс на лучший второй завтрак, имевший неожиданный успех у пожилых женщин, которые, однако, быстро смекнули, что могут обойтись без Салони в качестве организатора, и дали ей отставку.