Короли 90-х. Экономическая преступность

Эта схема и стала основой предвыборной ельцинской кампании. Сам Борис Николаевич во время визита в родной Екатеринбург свое решение вновь баллотироваться в президенты России объяснил так: «Столько пережить, столько понять, стоять на пороге цивилизованной жизни и снова скатиться назад — это будет нашим общим поражением и позором. Можно ли мне в этой ситуации не участвовать в выборах? Не раз и не два задавал себе этот вопрос. Но пока есть угроза столкновения «красных» и «белых», мой долг политика, человека, стоявшего у истоков реформ, добиться консолидации всех здоровых сил общества и предотвратить возможное, вплоть до гражданской войны потрясение. Надо довести до успешного конца дело, которому я полностью отдал себя.»

Если отбросить фарисейские рассуждения насчет консолидации общества и дела, которому «всенародно избранный» якобы отдал себя полностью, становится понятным, в каком далеко не оптимистическом состоянии духа пребывала весной 1996 года правящая «элита» России. «Красный реванш» маячил за горизонтом как вполне реальная перспектива. Для большинства представителей бизнеса, связанных с командой реформаторов, это означало конец сытого и беззаботного существования, а кое для кого — и тюремные нары.

В качестве главного аргумента в своей антикоммунистической риторике Ельцин, как видим, избрал тезис о возможной гражданской войне. Наш народ к этой теме относится трепетно и готов терпеть что угодно, «лишь бы не было войны». Вот и на сей раз миллионам сограждан была нарисована мрачная картинка прихода к власти коммунистов и, как следствие, начало «красного террора» и гражданской войны.

Обыватель, возможно, этим байкам и поверил. Зато у аналитиков спецслужб подобного рода политологические прогнозы не вызывали ничего, кроме усмешки. Специально проведенные исследования наглядно показали, что в стране уже давно отсутствовала социальная и демографическая база для гражданской войны. Редкая семья имела двух и более сыновей. Матери были готовы на все, лишь бы оградить своего единственного ребенка даже от простой армейской службы. Потенциал нации был подорван многочисленными конфликтами и колоссальными потерями XX века. Люди устали и потеряли всякий интерес к активной общественной жизни. Об этом красноречиво свидетельствовала та поразительная апатия, в которой пребывала нация в тот момент, когда ее под видом рыночных реформ обворовывала кучка проходимцев. Так что, ни о какой гражданской войне в середине 1990-ых не могло идти и речи.

И все же, несмотря на абсурдность тезиса о возможной войне, многие Ельцину поверили. Обыватель, в памяти которого были еще живы события октября 1993 года у Белого дома в Москве, рассуждал примерно так: лучше уж нынешнее болото, чем кровавая бойня. А в том, что бойня обязательно последует, как только к власти придут коммунисты, обывателя назойливо убеждали ангажированные властью СМИ. Это, мол, естественно вытекает из всей предшествующей советской истории.

Чтобы воздействовать на православных людей, показывались многочисленные кадры разрушения церквей, закрытия монастырей, арестов и расстрелов священнослужителей. Крестьянам адресовались сцены раскулачивания и массовых ссылок в далекие края. Известные актеры и режиссеры, в том числе и те, кто сделал блестящую карьеру при коммунистическом режиме, наперебой трещали о том, как в Советском Союзе зажимали свободу творчества и не давали развернуться истинным талантам. А заодно рассказывали обывателям байки о том, как им тяжко жилось при коммунистах в материальном плане. То ли дело на Западе, где гонорары кинозвездам исчислялись миллионами долларов!

В общем, все, что было трагичного в нашей истории с 1917 по 1991 год, вынималось из архивной пыли и назойливо демонстрировалось с соответствующими комментариями. Надо было создать впечатление, что за 70 лет коммунистического правления в России не было ни одного светлого пятна — только кровь, смерть, страх и тотальная нехватка продовольствия.

Кстати, тема продуктовых очередей конца 1980-ых также стала весной 1996 весьма популярной. Недели за три до выборов на улицах городов даже появились плакаты, на которых был изображен Зюганов, а внизу красовалась подпись: «Купи еды в последний раз!». Говорят, этот плакатик был напечатан тиражом миллион экземпляров и расклеен на всех продуктовых рынках страны. А для более продвинутой публики, озабоченной не только наполнением желудка, отпечатали гигантским тиражом в 10 миллионов экземпляров газету-листовку «Не дай Бог!», в которой обывателям рассказывали, что с ними произойдет, если победу на выборах одержит кандидат от коммунистов.