Короли 90-х. Экономическая преступность

Собрав толстую папку показаний, оперативники решились на арест «государственных банкиров». Несмотря на очевидный разгул коррупции в стране чиновники такого ранга считались неприкосновенными. И вдруг — как гром среди ясного неба — арест одного из руководителей Центробанка 8 июня 1993 года! Взят под стражу начальник Центрального операционного управления (ЦОУ) Равиль Ситдиков, а за начальником последовали и трое его заместителей — Раиса Турова, Валентина Попруга и Владимир Мартынов. Люди почтенные, обросшие полезными связями в правительственной элите… Их обвинили в получении крупных взяток за выдачу наличных денег и кредитов с заниженными процентами коммерческим структурам. Кроме того, речь шла о хищениях по фальшивым авизо.

Фигурировали в деле и представители коммерческого бизнеса — вся пилюгинская компания. Пресса в 1990-е действовала бойко, но сведения об аресте Ситдикова и компании несколько месяцев оставались в секрете. Потом, когда начался суд, пресса активизировалась — и в этом тоже примета времени.

В Центробанке своих не выдавали. В качестве свидетельницы в суд пригласили заместителя председателя правления Центробанка Татьяну Парамонову. Она произнесла речь в защиту отличного работника Равиля Ситдикова. По ее логике выходило, что Центробанк — государство в государстве, что отдельный статус, и его деятельность регламентируется только «Законом о ЦБ», согласно которому единственным госслужащим в структуре Банка России является его председатель. То есть, на сотрудников ЦБ не распространяется закон о госслужащих, а значит, обвинения в злоупотреблениях служебным положением и взятках несостоятельны. При этом госпожа Парамонова предпочитала не замечать, что распоряжался не личными и даже не чьими-то частными, а государственными миллиардами… И на ветер пускал не бабушкино наследство, а деньги из госбюджета. И всё-таки защита предлагала относиться к руководителям важнейшего центробанковского департамента как к свободным коммерсантам.

В обвинительном заключении, как водится, всё разложено полочкам: «Следствие указало на грубые нарушения со стороны руководителей ЦОУ в выдаче и пролонгации Союзпрофбанку централизованных кредитов в период получения Ситдиковым, Туровой, Попруга и Мартыновым организованных Летуновым в интересах Пилюгина взяток… Можно сделать однозначный вывод о корыстной заинтересованности перечисленных обвиняемых в необоснованной выдаче Союзпрофбанку крупных сумм наличных денег».

В былые времена за такие шалости могли и к стенке поставить. А в 1995-м газеты наперебой критиковали следствие за слишком жесткие методы работы… Финансовые тузы уже тогда умели работать с прессой и компрометировать милицию.

И — вот она, специфика девяностых! Пока оперативники расставляли сети, разоблачая взяточников из Центробанка, рубль заметно похудел. Да и масштабы коррупции изменились. Преступления Ситдикова и кампании в 1996-м уже выглядели «детскими играми на лужайке». И адвокатам, и прокурорам, и экспертам приходилось пояснять, что украденные миллиарды равнозначны нынешним десяткам, если не сотням, миллиардов. Равиля Ситдикова, Владимира Мартынова и Георгия Летунова приговорили к семи годам лагерей. К женщинам суд отнесся снисходительнее: Валентина Попруга получила шесть лет, а Раиса Турова три года. Три года они уже отсидели…

Адвокаты, как водится, подняли шум в прессе. У них работа такая. Критиковали методы следствия, кричали о неправомерности сурового наказания… Но кто определит меру вреда, который нанесли обществу такие вот банкиры? Дело Центробанка в середине девяностых доказало: в нашей стране существует не только экономическая преступность, но и экономическая милиция… Если бы не такие дела — разворовывание государственного бюджета шло бы еще более активно.

«Чёрный нал» из кассы банка

Для непосвящённых это выглядело так. Сентябрь 2015 года для клиентов банка «Адмиралтейский» выдался на редкость драматичным. Узнав о том, что у «Адмиралтейского» отзывают лицензию, толпы вкладчиков ринулись в Лопухинский переулок, где расположен головной офис банка. Разгорячённых посетителей встретили закрытые двери офиса, на телефонные звонки никто из руководства не отвечал, а в колл-центре работал только автоответчик.

Вот он, банк «Адмиралтейский»