Короли диверсий. История диверсионных служб России

Дальнейший шаг советский генерал Дудаев тоже просчитан. Он понимал: воевать со старыми ружьями невозможно и поэтому начался грабеж военных складов и нападения на воинские части.

Еще у армии было достаточно сил. Руководство и офицеры 173-го учебного центра (а иными словами — дивизии) обращались в Кремль. Они готовы выйти с техникой и оружием. Если понадобится, выйти с боями. Центр был глух к обращениям военных.

Так Дудаев вооружил свою бандармию.

Второй этап (по американскому уставу) — это когда бандиты, набрав силу и вооружившись, способны перехватить инициативу у правительства. Они ведут нестандартные боевые действия, преследуя в первую очередь достижение психологических целей.

Бандиты ставят армию в непривычные условия, к которым военные не готовы. Сюда остается лишь добавить — на чеченской войне с первых дней фактически вся российская пресса оказалась на стороне боевиков.

И, наконец, — третий этап. Гражданская война. В боевых действиях с обеих сторон принимают участие крупные воинские формирования. Казалось бы, обстановка становится более привычной для войск, но возникают сложности политического характера.

Ангажированная пресса, повстанческое лобби в правительстве и в органах государственной власти поднимает шум по поводу применения авиации и тяжелых систем оружия.

Есть непростые моральные аспекты, которые не в силах разрешить армия — война ведется на своей территории, растут потери среди мирного населения. Федеральные власти попадают в трудное положение.

Анализ чеченских событий показывает, что, развиваясь по классической схеме гражданской войны, они несли в себе и ее характерные черты. А именно: бандиты упорно создают видимость своей непобедимости; федеральные власти постоянно показывают свою некомпетентность и неумение действовать

эффективно; боевики делают максимум возможного, чтобы привлечь на свою сторону общественное мнение. И как результат всего этого — инициатива переходит к бандформированиям, а федеральные силы ослабевают..

Таким образом, мнение о некой «особенности», своеобразии чеченской войны не имеет под собой почвы. Равно как и заявления, что, мол, партизанскую войну федеральным силам не выиграть. В пример приводится привычная «обойма» национально-освободительных партизанских войн, где победу одержали повстанцы — Мозамбик, Ангола, Алжир…

Но есть и другие примеры. За ними не надо ходить за три моря. Речь идет о подавлении националистических повстанческих движений в послевоенные годы в Западной Украине и Прибалтике. Как известно, разведывательно-диверсионная служба страны с этой задачей справилась успешно.

Однако уроки контрпартизанской борьбы 50-х годов были прочно забыты. Упущено время первого этапа, когда эффективно воздействие полицейскими методами.

На более поздних этапах ключ к успеху — умелая разработка контртактики на основе изучения деятельности бандформирований; организованная на высоком уровне разведка, дающая максимум информации для антипартизанской борьбы; изоляция руководителей повстанческого движения; выявление и уничтожение скрытых баз отдыха, подготовки кадров, пополнения запасов; применение против бандитов специально подготовленных, мобильных, автономных, не зависимых от тыла подразделений.

Следует с горечью признать, ничего этого не было сделано. Да и не могло быть сделано объективно. Ко времени вступления в первую чеченскую войну Россия по существу лишилась армии, лучших офицерских кадров, были значительно ослаблены органы МВД и госбезопасности.

Так что же это была за война? Позорная и бездумная, кровавая и трагическая, страшная по своим потерям и попранным целям. Сдается мне, что сегодня многие хотели бы поскорее забыть ее, вычеркнуть из памяти.

Но забывать ее нельзя. Забвение этой войны не меньшее преступление, чем ее развязывание. И потому мы должны помнить о ней, как бы это ни было больно, думать о ней, анализировать, препарировать причины и тайные рычаги ее и учиться. Учиться воевать. Поскольку старая истина, увы, жива: хочешь мира — готовься к войне.

У каждого своя война…

Кто бывал на войне хоть самую малость, знает: у каждого своя война. У генерала и солдата.

Спустя годы и тот, и другой будут рассказывать о своей войне. Совсем не похожей на войну фронтового друга.

Наверное, поэтому так трудно писать о войне. Все написанное фронтовики «пробуют на зуб», сравнивая со своими впечатлениями, переживаниями, мыслями.

Такова уж судьбы нашего Отечества — по злому ли року, по бездарности ли политиков — мы не живем без войны. И вот уже к фронтовикам Великой Отечественной прибавились ветераны-афганцы, а теперь и «чеченцы».

«Вымпел» тоже прошел дорогами той первой чеченской войны. Они входили в Чечню в авангарде. Только одни в составе милицейской «Беги», другие — будучи сотрудниками Управления специальных операций ФСБ (сначала отдел спецопераций, позже — управление).

Доля бойца спецподразделений такова, что война не обходит никого. Все «вымпеловцы», до единого, прошли в свое время Афганистан, теперь Чечню.

И у каждого на этой общей войне была своя война, своя беда…