Короли диверсий. История диверсионных служб России

Эти полтора года, когда группа ходила под милицейскими погонами, оказались на редкость напряженными.

Декабрь 1993 года — захват четырьмя вооруженными преступниками 14 школьников 9 класса 25-ой школы города Ростов-на-Дону.

Июль 1994 года. Трагедия разыгралась в Минводах. А начиналось это на трассе Пятигорск — Ставрополь. Бандиты захватили автобус и выдвинули требования: оружие, доллары, самолет, готовый к вылету. Под дулами пистолетов оказалось 40 заложников, среди которых были и дети.

«Вега» вылетела в Минводы, где уже находился автобус, захваченный террористами. Из-за ведомственной неразберихи группе «Альфа» не удалось вовремя вылететь на самолете ТУ-134. Руководитель полетов так и не разыскал командира экипажа.

Командир авиационной дивизии выделил в распоряжение группы дежурный АН-27. Когда на борт были загружены боеприпасы, спецсредства, поступила новая команда — самолет ВВС АН-27 заменили на самолет ТУ-134.

«Альфовцам» вновь пришлось перегружаться.

Таким образом, когда группа «А» опоздала к началу проведения операции, руководитель оперативного штаба генерал-полковник А. Куликов принял решение ее не задействовать.

Вся тяжесть выполнения боевой задачи легла на «Вегу» и милицейский отряд быстрого реагирования.

В ходе проведения операции были погибшие среди заложников, раненые сотрудники МВД.

Страна еще не знала Буденновска и Первомайского, чеченской войны, и реакция на жертвы штурма вертолета была весьма негативной.

Об этом много писали в прессе, сотрудники подразделения вдоволь наслушались горьких упреков. Однако, как ни прискорбно говорить, мои коллеги, да и я сам, были далеки от истины. Тому много причин. В их числе и пресловутая сверхсекретность. И тем не менее наша пишущая братия в пылких обвинительных статьях крепко обидела ребят, подставивших себя под пули террористов.

Потому с опозданием, но хочу извиниться. Перед майором милиции Дмитрием Ковалевым, который до сих пор носит под сердцем осколок, перед сотрудником группы «Вега» Алексеем Орловым и другими бойцами той штурмовой команды.

Но что же на самом деле случилось тогда, в июле 1994 года, на летном поле аэропорта Минводы?

Рассказывает участник штурма, сотрудник Управления «В» Александр Евгеньев (фамилия изменена):

— В этот раз все обстояло иначе, чем прежде. Ведь мы уже не впервые выезжали в Минводы. Обычно на месте захвата уже работает милиция, войска Министерства обороны, оцеплен аэропорт. А тут не успели приехать, выгрузиться, кругом неразбериха, беготня. Команды: бегом туда, бегом сюда, ложись, чтобы не заметили.

Автобус с террористами стал неожиданно перемешаться по аэродрому. Вообщем, нервозная обстановка, четкости в действиях не было. Нас из «Веги» всего тринадцать человек. Командир, зам. начштаба, доктор и десять бойцов. Прошла информация: террористы требуют вертолет. Мы потренировались на вертолете, подготовили его.

В ходе тренировки обменялись мнениями и сошлись в одном — входить через рампу сзади нельзя. Такой путь проникновения обречен на неудачу.

Понимало это и руководство операцией и поэтому была поставлена задача: «работать по террористам» в момент их перехода из автобуса в вертолет. Тремя группами, с помощью тягачей, на высокой скорости мы должны были таранить автобус и идти на штурм.

Нас запросили о готовности, мы подтвердили — готовы! После этого — непонятная пауза. Вдруг запустились двигатели вертолета и слышу разговор по радиостанции: «Что случилось? Почему террористы в вертолете?»

У нас тоже некоторое замешательство, ведь планировали работать по одному сценарию, а выходит совсем другой.

Однако размышлять времени особо не было. Прозвучала команда: «К машине!», спешились и вдоль забора бегом к вертолету. По ходу передвижения провели расчет. Было ясно — выпадает нам худший вариант. О том, что на штурм идти придется, никто не сомневался. Знали, Дудаев предупредил: любой вертолет, который залетит в воздушное пространство Чечни, будет сбит.

Вы спросите, как оказались террористы в вертолете? Вмешался начальник, совершенно не причастный к операции. Зато ему подчинялись экипажи вертолетов. Таким образом, он, по существу, сорвал операцию. Но людей, заложников, надо было спасать.

И мы пошли. Сигналом послужил взрыв светозвуковой гранаты.

Информация по террористам на борту была очень скудная. Назывались цифры, то ли три, то ли четыре человека. Как одеты, как выглядят, тоже не ясно. Помню, сказали, мол, один в белой рубахе. Вот и все приметы.

Словом, вскрыли рампу, с криками бросились вперед. А навстречу — обезумевшие заложники, вал людей.

Представляете, вертолет МИ-8 и четырнадцать заложников. Крики, визг, плач. Меня сбивают с ног. Впереди идущий Сергей Карпов тоже падает. Вижу внутри вертолета оранжевые вспышки. Это я позже понял, что в нас стреляли.

В общем, стремительность, которая необходима при проведении спецоперации, была утеряна.

Первое, что я увидел, заскочив в вертолет, вытянутую руку с пистолетом. Террорист сидел на полу, боком ко мне. Успел отбить его руку и дернул: пистолет оказался у меня.