Короли «Эмпайр-Хай»

Он убрал мне за ухо непослушную прядь волос, задержал ладонь на моей щеке. Феликс хотел получить тот самый первый поцелуй, который я ему обещала, но я должна была признаться. Он заслуживал правды.

– По-моему, ты мне кое-что обещала…

Это будет не первый мой поцелуй. Далеко не первый.

Он приблизился ко мне еще на один дюйм.

Я не могла поцеловать его. Не могла. Только не при таких обстоятельствах.

Еще ближе.

Так почему же я все равно хотела, чтобы он меня поцеловал? А я хотела! Хотела развеять жуткую боль, из-за которой разрывалось сердце. Мне хотелось притвориться, что никто из «Неприкасаемых» никогда со мной даже не разговаривал. Что все это – лишь кошмарный сон.

Его губы были так близко.

Я закрыла глаза и на секунду представила, что я снова в своем родном городе. Что мама все еще жива. Что я никогда в жизни не целовалась. И что все это правильно, так, как надо.

Губы Феликса прижались к моим. Я зажмурилась еще крепче, желая поверить в придуманную ложь. Мне так хотелось запомнить этот момент. Чтобы он отпечатался в моем сознании гораздо сильнее, чем поцелуи Мэтта. Ведь именно об этом поцелуе я должна была вспоминать до самой старости.

Губы Феликса оказались мягче, чем у Колдуэлла. Я ощутила привкус текилы. Его пальцы не впивались со всей страстью в мою кожу. Он просто обнимал меня, как будто у нас с ним имелось еще бесконечно много времени. Рядом с ним я не ощущала себя какой-нибудь «грязной тайной». Феликс целовал меня прямо посреди шумной улицы, потому что не стеснялся меня. Его пальцы были, как ледышки на моей и без того холодной коже. И в этот самый момент я услышала, как дверь дома у меня за спиной запищала и открылась.

Кеннеди! Вот черт. Я открыла глаза и увидела, как она исчезает за дверью подъезда.

Вся так тщательно выстроенная мною ложь рухнула. Я была в Нью-Йорке. Моя мама умерла. Я целовалась уже в третий раз. Все было неправильно. Я отстранилась от Феликса.

– Прости.

– Бруклин? – крикнул он мне вслед.

Я подбежала к двери и успела поймать ее, прежде чем она окончательно захлопнулась.

– Бруклин!

Не обращая внимания на его крики, я побежала за моей лучше подругой. Кеннеди оставалась моей опорой, я всегда могла на нее положиться. Она – единственный человек, который при любых обстоятельствах находился на моей стороне. Что, если ей в самом деле нравился Феликс? Что, если я вновь все испортила?

– Кеннеди!

Она остановилась на лестнице и обернулась.

– Отличный способ пожелать друг другу спокойной ночи, – сказала она с улыбкой.

Кеннеди стояла, обхватив себя руками, словно ей с трудом удавалось сохранять спокойствие.

– Нет. Честно говоря, нет.

Она криво усмехнулась, внимательно изучая меня.

– Почему? Неужели это был такой уж плохой поцелуй? Не верю!

Я покачала головой. О поцелуе не хотелось даже думать. Ее слова крутились у меня в голове. Она хорошо знала, каково это – целовать Феликса. Ведь именно это она пыталась мне сказать, правда?

– Он тебе нравится?

– Кто?

– Феликс.

Она покачала головой.

– Роб сказал, что ты к нему неравнодушна. Это правда?

– Что? Я даже не знаю Роба!

– Не нужно все отрицать. – Я подошла к подруге и встала на ту же ступеньку. – Можешь мне рассказать. Я не буду встречаться с ним, если он тебе нравится. Просто скажи мне.

– Еще как буду отрицать! Потому что я ни капельки не влюблена в этого Феликса Грина! Скажу больше, я терпеть его не могу. Он мерзкий тип.

Я ей не поверила. Не поверила из-за тона ее голоса. Из-за того, какой у нее при этом был вид. Из-за того, как она вела себя в последние дни. Из-за того, что она убежала, когда увидела, как мы целуемся. – Кеннеди…

– Мне нравится… Капкейк. Поняла? Теперь довольна? Правда наконец-то открылась! – Она вскинула руки с таким видом, словно я довела ее своими вопросами до полного исступления.

Эй, стоп. Что?

– Капкейк?

– Ну да. Джо. Джо Диксон. Капкейк. Я не хотела говорить тебе, потому что не была уверена, что тоже ему нравлюсь. Но теперь ты все знаешь. Я по уши втрескалась в Капкейка. Пусть у него и такое дурацкое прозвище, и вообще он коротышка. Ничего не могу поделать. К тому же, я понятия не имею, как Диксон ко мне относится. И поэтому чувствую себя такой… жалкой.

– Ты точно говоришь про Капкейка? Того парня, который ударил меня мячом по лицу, когда мы играли в вышибалы?

– Синяк почти зажил! И я не сомневаюсь, что он попал в тебя случайно. К тому же, Бруклин, на самом деле он очень милый. Ты когда-нибудь пробовала капкейки его отца? Он всегда приносит новые образцы. Они тают во рту!

– Да, капкейки вкусные. Дяде они очень нравятся. – Я не стала говорить, что сладкое теперь находилось под запретом в нашем доме.

– Сегодня я хотела заставить его ревновать. И, кстати, мой план осуществился на все сто! Особенно после того, как ты ушла искать туалет и исчезла где-то на полчаса. Я все время танцевала с Феликсом, и видела бы ты лицо Капкейка! Он прямо позеленел весь.