Короли и Звездочеты

Теперь, когда Сашка освоился в Нигде-Никогда, действо стало занимательнее. На черные молнии, выпускаемые тускло поблескивающим посохом Лукина, костяной посох отвечает своими, светло-зелеными или светло-серыми. Фонтанчики пыли и поднятого с Арены песка рассыпаются от ударов посоха и старшего, и младшего чародеев; призраки, вызванные Сашкой - и зеленоватые умертвия, и серые тени несбывшихся, не вовремя скончавшихся надежд, - летают вслед за Лукиным… и в какой-то момент он прекращает атаковать, и теперь занят лишь тем, чтоб защитить себя, отгородиться от навязчивых напоминаний о смерти… В качестве последнего рубежа обороны он выставляет набалдашник посоха - до поры до времени тот был закрыт длинными рукавами балахона.

Сашка рассмеялся по-настоящему: снова сфинкс! Старый знакомый! Но теперь-то ты не испугаешь меня своими секретами…

Где-то далеко-далеко слышатся голоса - но маги слишком увлеклись сражением, чтобы слышать, как их окликают по именам. Что значит имя? Что значит кто-то и что-то, существующее в другой, настоящей реальности, если Нигде-Никогда позволяет выяснить, выяснить раз и навсегда, кто более сведущ в искусстве тайных знаний? Кто более достоин колдовского посоха? Кто сможет пройти по дороге, подсказанной звездами?

И для кого предназначена эта дорога?

- Женя! Ответь же, очнись!

- Мэтр Сашка, - трясет кто-то за плечи Сашки. - Сукин ты сын, отвечай! Чего застыл?

- Мне кажется, что лучше их не беспокоить, - третий голос. Мелодичный, знакомый, задумчивый. - Весьма опасно нарушать подобную концентрацию магических усилий…

- Мя…мяу…

- Дай сюда! - командует второй голос - тот, что погрубее и активнее.

- Ой!!! что вы с животным сделали?! Куда он пропал?!

Мяв приобретает оттенки пикирующего с высоты реактивного самолета.

- Я как раз хотел сказать, - уныло комментирует Лотринаэн. - Что нарушив концентрацию мага, вы нарываетесь на то, что маг, придя в себя, на вас же всё раздражение от неудавшегося магического действа и выдаст.

- Всё сказал? - грозно нахмурился Громдевур.

Марина Николаевна, и без того смущенная и выведенная из душевного равновесия подслушанным разговором, перевела взгляд с одного мужчины на другого. Женская интуиция подсказывала ей, что без мордобоя сегодня не обойдется. Ох уж эти мужчины! Разве нет других, более важных дел? Сердечный приступ Гильдебрана, например… И у нее самой вдруг возникли зрительные галлюцинации: вот только что держала на руках перепуганную мокрую черно-белую животинку, потом из темноты коридора появились люди, которым Евгений Аристархович вряд позволил бы прерывать терапевтическую сессию. Лот и второй, незнакомый господин не слишком вежливо вошли в кабинет, и Марине Николаевне не оставалось ничего другого, как идти следом. И обнаружить собственного мужа застывшим, безучастным, сконцентрировавшимся до такой степени, что он не слышит даже собственного имени. Если честно, Марине Николаевне было немного стыдно, что она не успела помешать громиле выхватить из ее рук кота и запустить им в Женю, но гораздо сильнее стыда было здоровое женское любопытство:

- Может быть, вы объясните мне, куда пропал кот? Вы же кинули им в Сашу, он должен быть здесь, в этой комнате, упасть на диван или, в крайнем случае, на журнальный столик?! - не верила собственным глазам Лукина.

- Обыкновенная магия, - пожав плечами, объяснил Лотринаэн. - Самый обыкновенный переход между реальностями…

- Да-да, - поддакнул Октавио. Он по-хозяйски прошелся по кабинету, осматривая незнакомые вещи, выискивая другой предмет, которым можно было бы запустить в неподвижно застывших друг напротив друга магов. - А на Кота забейте: все равно выживет…