Короли не плачут

— Пока существуешь ты, мы не можем позволить себе стать обыкновенными людьми, — зло произнёс Винс.

— Кем? — скривившись, переспросил Чилам. — Людьми? Теми, кто бросает новорождённых младенцев в колодец?

— Жить без боли невозможно! Этого никто не может изменить!

— Я могу! — заорал Чилам. — И я сделаю это! Каждый раз, когда я приходил в этот мир, я испытывал боль! Чудовищную боль! Она будет повторяться вновь и вновь, а я не хочу больше терпеть! Не хочу! — Произнеся последнее слово, он вздрогнул и замер. По его телу прошла дрожь. Черты лица заострились, кожа вдруг стала сухой и дряблой, словно за одно мгновение пронеслись многие годы. Чилам тихо завыл и начал раскачиваться из стороны в сторону. Постепенно вой нарастал. Вскоре он заполнил всё пространство, заставив присутствующих согнуться от нестерпимой боли, терзавшей их слух. Если бы они могли, то заткнули бы уши, лишь бы не слышать этот вой, пронзающий мозг короткими фразами. — И дозволит Всевидящий детям своим умирать в землях неверных! И будут сжигать тела павших! И прахом взойдут они в небесный храм отца своего! И огромная армия хлынет на южный материк! И там где были города, появятся храмы! И каждый, кто туда войдёт, станет дзаргом! И подчинится весь мир моей воле! И однажды прикажу я всем умереть! И все умрут с именем моим на устах! И умру я — последним!

По залу пронёсся холодный вихрь. Хрустальные сапы с тихим звоном начали гаснуть одна за другой, и огромный зал стал погружаться во тьму. Внезапно что-то взметнулось в воздух позади Чилама. В последний момент он успел обернуться и выставить перед собой руки, но падающее на него тело остановить не смог. Сбитый с ног, он рухнул на пол.

Марн не успел осознать, что произошло, но этого и не требовалось. Как только тело почувствовало, что поработившая его чужая воля исчезла, оно отдало приказ мышцам, и вампир прыгнул вперёд.

Барон Ойба э’Илом также не успел ничего понять. Однако тренированная рука опытного фехтовальщика сама собой метнулась к ножнам, пальцы мягко сомкнулись на рукояти меча, и уже в следующий миг он нанёс страшной силы рубящий удар.

Винс понял всё и сразу. Он бросился между бароном и вампиром, поднырнул под опускавшуюся руку с мечом, и жёстким ударом в горло поставил точку в славной истории рода Батим-Ажа-Илом. Но остановить движение меча или увернуться от него он уже не смог — острое лезвие, описав полукруг, захлестнулось за спину и наискось рассекло подреберье оборотня.

Чилам скинул с себя вора и попытался встать, но в этот момент сверху на него обрушился, вампир нанося сдвоенный удар ногами в поясницу. Короткий вскрик порицателя заглушил треск позвоночника.

Грег, позабыв о собственном оружии, взвизгнул и метнулся к двери. Он почти успел выскочить из зала, но Юр выдернул из тела оборотня меч барона и метнул его. Сверкающий диск промелькнул по залу, и голова принца с глухим стуком покатилась по каменным плитам.

После этого всё замерло. Казалось, что со смертью Чилама наступило безвременье. К счастью, это продолжалось совсем недолго, и вскоре время вернулось, отсчитывая мгновения короткими тихими всхлипами старого вора, склонившегося над телом Проныры:

— Как… Как же… Как же так, парень?

— Уймись, старик, — прохрипел вампир. — Он скоро очнётся! Ему крепко попало по мозгам, но у выродка не хватило времени, чтобы убить его.

Рядом раздался стон. Марн повернул голову. Оборотень лежал в луже крови, зажимая руками страшную рану на боку.

— Мёртв? — еле слышно спросил он.

Вампир кивнул головой.

— И всё же…

— Лис, меч! — коротко приказал вампир.

Юр подошёл к телу принца, поднял с пола меч и швырнул его вампиру. Марн подхватил клинок и, приподняв за волосы голову Чилама, рубанул по тонкой шее. Некоторое время он держал отрубленную голову на весу, словно пытаясь что-то рассмотреть в мёртвых глазах, затем равнодушно отбросил в сторону и тихо спросил:

— Что произошло?

Оборотень ответил моментально, словно ждал этого вопроса.

— Мы убили выродка. Дело сделано.

— Мы? — прищурился Марн.

— Да, — жестко произнёс оборотень.

— Ты хочешь сказать, что парень…

На этот раз оборотень ответил не сразу. Он опустил голову, пережидая приступ боли, и только потом начал говорить:

— Мы узнали о выродке слишком поздно, когда он уже успел войти в силу. Такого ещё никогда не случалось, и Совет не знал, не мог знать, что наши блоки рухнут. Да если бы и знал, всё равно иного выхода не было! Самое страшное то, что он смог обыграть Совет. Он дал о себе знать, когда захотел. Мы пришли туда, куда пожелал он. Мы делали то, что нужно было ему! С самого начала мы находились в ловушке. Допустить, чтобы он произнёс своё пророчество, мы не могли, и он это прекрасно понимал. Если бы Салийская империя хлынула на материк, началась бы новая смута. А это означало бы хаос на сотни лет. Он просчитал всё, кроме… — Винс мотнул головой в сторону Проныры — воришки.

— Так значит?