Короли серости

«Лучшими военачальниками становятся лгуны. Можно похваляться совершенным оружием, умелыми солдатами, да бесконечными ресурсами. Но пока ложь о проигрыше не сломит дух врага, о победе не может быть и речи»

Тэймур Ким, статья «О проблеме Нижних Уровней»

Тихий щелчок — предвестник пустоты.

Боёк в очередной раз ударил по пустой каморе барабана. Два и один, получается три. Хорошее число. Но три и три — это уже шесть.

Если вставить шесть патронов в барабан, можно и убить себя. Если засунуть шесть человек на один катер, стоит ожидать только неприятностей.

Томми убрал револьвер от головы и вытащил патрон. Помедлив, вернул обратно и добавил ещё один.

— Не повезло сегодня, повезёт завтра, — пробормотал он.

На вкус Томми каюта рулевого была слишком мала. И всё же намного больше шкафа, в который его запихнули копы Башни после ареста. Томми украсил пространство как смог: развешал рекрутинговые постеры полиции, изображения короля, немного религиозных картин, а на двери вверх ногами водрузил распятие. «Держи врага ближе», гласила пословица. Враги Марцетти смотрели на него со стен и просачивались в сны.

Револьвер Томми бросил под подушку. Постель насквозь пропахла потом и кошмарами. И если вонь исчезала после утилизации, кошмары уходить не собирались. Что же, в нынешних условиях сон ему почти не грозил.

Стоило отпереть дверь, как Марцетти наткнулся на медичку. Та мирно сопела на полу в позе эмбриона. Мускулы расслабились, и её лицо уже не казалось таким отвратительным. Из валявшейся рядом кожаной сумки торчала синяя железная шкатулка с гравировкой на крышке. «Эмме от Рэя, навеки и навсегда». Томми застегнул замок сумки, чтобы подарок не выпал, и укрыл медичку валявшимся в каюте одеялом.

«Катер рассчитан на команду из трёх человек, — крутилась в голове казённая инструкция. — При большем числе служащих не гарантируется оптимальное время для отдыха из-за недостатка личного пространства».

Походив по трюму и проверив мешки с рисом и фасолью, Томми поднялся по лестнице на главную палубу. Капитан что-то напряженно обсуждал с громилой-иммигрантом и синегубым.

Томми начинало трясти от одного взгляда на длинноволосое чучело в перьях. Он ненавидел сааксцев меньше, чем Синдикат и полицию, но на таком расстоянии возненавидеть можно кого угодно. Подумать только — королевский лизоблюд даже разрешения не спросил, притащив врага на Катрину! «Моё! — хотел заорать Томми. — Вы всё отняли, но катер не отнимите!»

Еле сдерживаясь, Томми прошёл в кабину рулевого. Не без удовольствия отметил, что после моста капитан ходил как в воду опущенный. Последний рубеж цивилизации остался позади.

«Здесь моя вотчина, сынок».

Ли дремал стоя, облокотившись на штурвал. Отвесив мальцу воспитательный подзатыльник, Марцетти отбросил его и рыкнул:

— Моя очередь. Ступай в трюм.

Как всегда, Катрина разомлела в его руках. Мягкая, послушная, она внушала спокойствие и привносила гармонию в хаос жизни. Томми почти что ощущал её ладонь на щеке и готов был замурчать от удовольствия. Но дела не ждали. Взяв рацию, он произнёс по громкой связи:

— Что же, дети мои, вам не кажется, что стоит обсудить вопрос оживших мертвецов?

Как он и ожидал, пассажиры на корме вздрогнули, услышав голос из динамиков. Сааксец метнул дикий взгляд — ну что ещё ожидать от зверёныша? Иммигрант раскрыл было рот и тут же его захлопнул, обратившись в слух. Капитан проявил инициативу:

— Ты знал Эймса?

— Не так близко, как тебе хотелось бы, кэп, — съязвил Томми. — Скажу честно, до его смерти всякой чертовщины меньше творилось. А сейчас к какой базе ни пришвартуйся, везде байки рассказывают.

— То есть ты не вёз его на катере по этой реке? Получается, Ли соврал?

«Будь проклят малец и его длинный язык. Почуял возможность вернуться домой и сразу прогнулся. Ничего, разъясним, кто здесь хозяин».

— Вспоминаю, было такое дело. Но шли мы от устья. Досюда не заплывали.

Капитан проковылял к рубке, скрипя сервомоторами. Всё больше он напоминал палочного человечка, на которого надели костюм из железа и шарниров.

— Ли спал, когда я спросил его про Эймса, — тихо произнёс Валентайн.

«Проклятье!»

— Так почему ты не сказал, что видел полковника?

«Потому что испугался слов Эймса».

Марцетти повернул голову и посмотрел в глаза капитану. И в них промелькнуло нечто, заставившее Томми занервничать. Будто бы коп, переметнувшийся к Синдикату, умер ещё в первую встречу. Или же чутьё подвело? От этого Томми только разъярился.

— Пугать меня вздумал, легавый? — процедил он, отпуская штурвал. Но не успел Томми набраться злости, как на плечо легла тяжёлая рука капитана. Томми отчётливо представил, как затрещат кости, когда в них врежется железный кулак.

— Я не потерплю саботажа, — сказал капитан. Совсем без угрозы. Просто констатировал факт. От этого Марцетти только сильнее его возненавидел.