Короли в изгнании

Однажды под вечер он лежал прямо на траве, дыша луговою свежестью и глядя на дом, — сквозь переплет ветвей видно было, как на его стенах меркнут лучи заката. Расходились по домам продавцы шаров; начинали вечерний обход сторожа; в погоне за мошкарой, вместе с солнцем спускающейся поближе к земле, над высокой травой описывали широкие круги ласточки. Тоскливое время дня! Уставший нравственно и физически, Элизе погружался в море этой тоски, и в его душе полным голосом начинали говорить воспоминания и тревоги, ибо только в час, когда природа молчит, мы можем надеяться, что она услышит наш душевный разлад. Случайно его ушедший внутрь взгляд заметил развинченную походку, квакерскую шляпу, белый жилет и гетры Босковича. Г-н советник, крайне взволнованный, бережно неся какой-то предмет, завернутый в носовой платок, быстро шел мелкими женскими шажками. При виде Элизе он не выразил изумления и, как будто ничего не случилось, без малейшей натянутости, самым непринужденным тоном заговорил:

— Дорогой Меро! Перед вами счастливейший человек в мире.

— Ах, боже мой!.. Что такое?.. Разве здоровье государя...

Ботаник, сделав скорбное лицо, сообщил, что государь все в том же положении: полный покой, темная комната, мучительная неизвестность, о да, очень мучительная! Затем внезапно переменил разговор:

— Угадайте, что я несу?.. Осторожней! Растение ломкое, может осыпаться земля... Это клематит, но только не ваш обыкновенный садовый клематит... Нет, это clematis dalmatica...[29] Совершенно особая, карликовая разновидность, — она встречается только там, у нас... Я сперва усомнился, заколебался... Я с самой весны за ним наблюдаю... Но посмотрите на стебель, на венчики... А запах? Он пахнет толченым миндалем...

С величайшей осторожностью развернув носовой платок, Боскович высвободил хрупкое уродливое растение, цветок, молочная белизна которого незаметно для глаза переходила в зелень листьев, почти сливалась с нею. Меро начал было расспрашивать Босковича, пытался хоть что-нибудь выведать, но так ничего и не добился от маньяка, всецело поглощенного своей страстью, своей находкой. А ведь тут и впрямь было чему подивиться: Боскович набрел на единственный экземпляр растеньица, выросшего в шестистах милях от родины! У цветов есть не только своя история, но и свои романы. И вот такой воображаемый роман рассказывал сейчас этот чудак самому себе, полагая, что рассказывает его Меро:

— По какой прихоти почвы, вследствие какой геологической тайны перелетное зернышко пустило росток у подножья дуба в Сен-Мандэ? Впрочем, такие случаи бывают. Один мой приятель-ботаник нашел в Пиренеях цветок из Лапландии. Это зависит от воздушных течений, от случайных наносов... Чудо состоит в том, что этот малютка вырос по соседству со своими тоже изгнанными соотечественниками... И посмотрите, как хорошо он себя чувствует на чужбине!.. Только слегка побледнел в изгнании, но усики вот-вот начнут виться...

Освещенный лучами заходящего солнца, Боскович предавался блаженному созерцанию своего клематита. Но вдруг он спохватился:

— А, черт! Время позднее... Надо идти... Прощайте!

— Я пойду с вами, — заявил Элизе.

Боскович обомлел. Он присутствовал при той сцене, знал, при каких обстоятельствах воспитатель ушел; впрочем, он был уверен, что Элизе уволили только в связи с несчастным случаем... Но все-таки что могут подумать? Что скажет королева?

— Никто меня не увидит, господин советник... Вы проведете меня со стороны авеню, и я незаметно прошмыгну в комнату...

— Как? Вы хотите...

— Хочу подойти к государю и услышать его голос, но так, чтобы он не подозревал, что я здесь...

Слабохарактерный Боскович восклицал, возражал, но все-таки шел вперед, подталкиваемый волей Элизе, который шагал сзади, не обращая внимания на его протесты.

Какое сильное волнение охватило Элизе, когда прятавшаяся в зелени плюща калитка отворилась и он очутился в саду, на том самом месте, где в его жизнь ударила молния!

— Подождите меня здесь, — трясясь как в лихорадке, проговорил советник. — Как только слуги сядут ужинать, я приду вам сказать... Тогда вы никого не встретите на лестнице...