Корона Эллгаров

— Ведьминский дар требует особой подпитки, — принялся объяснять Прек. — И лесная ведьма, которая использует свои косы для связи с материнской стихией, и женщины рода Тиган поступают таким же образом.

— Какая же стихия является материнской для Риэль? — поинтересовался Ивар.

— Земля, — отозвался мастер. — У самой земли черпает свои силы объект вашего внимания.

Броган почувствовал, как его кинуло в жар, и поспешил нервно оттянуть воротник рубашки.

— Я всего лишь восполняю пробелы в знаниях.

— Хм, — задумчиво вздохнул Прек, — в моей юности это называлось иначе.

— Вы ошибаетесь, — пробормотал дракон.

— Увы, моя природа не позволяет мне заблуждаться насчет испытываемых чувств. Вам не стоит стыдиться или страшиться их.

— Испытывать подобные чувства нецелесообразно!

— Вот как? — Светлая бровь Прека удивленно изогнулась.

— О таких, как я, говорят, что они родились не в свое время и не на своем месте, — глухо проговорил Ивар.

— О таких говорят, что они вершили историю, — усмехнулся мастер. — Ступайте, вы пропустите занятие. Жду вас вечером в своем кабинете.

Ивар пошел мимо нескольких рядов лавок, но остановился перед дверьми с протянутой рукой, так и не решаясь толкнуть их.

— Подобные чувства — они могут стать гибелью для кого-то. Ведь так? — Дракон обернулся, тревожно глядя на Прека. — Для тех, кого мы любим, эти чувства могут стать гибелью?

Мастер долго молчал, стоя под аркой в золотом солнечном ореоле. Затем вышел в тень зала и тихо заговорил:

— Я испытывал все те же чувства, что и моя мать, каждый оттенок, каждую грань. Я был с нею единым целым. Когда она оставила меня, собираясь принять свою судьбу, ее чувства не изменились. До последнего вздоха они были так же сильны. Мать не сожалела, что любила. Я не из тех, кто посоветует вам жить разумом и соблюдать выдуманные людьми правила. Полагаю, что своими речами я лишь заведу вас в трясину собственных чувств и убеждений. Любовь может стать гибелью, верно. Но пустую жизнь, находящуюся в оковах чужих страхов, выгод и лжезаконов, я бы не предпочел возможности ощутить вкус той самой жизни, пусть цена и будет слишком высока.

— Вас бы приказали казнить за подобные речи! — Ивар стиснул края учебника, удивляясь ответу мастера.

Произнеси один из преподавателей Венкэль подобные слова, и на следующий же день попал бы в опалу или того хуже — на площадь к палачу.

— Совершенно верно, — просто улыбнулся Прек.

— Верно? — растерянно нахмурился Броган.

— Именно этот приказ был отдан старостой поселения Лехарн. На то время я являлся учителем в местной школе, — невозмутимо пояснил мастер, — мои слова сочли призывом к анархии.

— И что же было дальше?

— Костер горел хорошо. — Прек поджал губы и со знанием дела покачал головой.

— Вас хотели сжечь?! — воскликнул Ивар.

— Совсем немного, — успокоил мужчина своего ученика.

— И что же? Как вы… — спросил Ивар, забывая, куда спешил.

Прек молча поднял край рубахи и обнажил один бок. Многочисленные темные шрамы явственно были видны на белоснежной коже. Мастер отпустил одежду, скрывая доказательства бесчеловечного деяния.

— Я благодарю вас за доверие, — глухо пробормотал дракон. — Но как же вам удалось спастись?

— Был тот, кто поверил в меня и почему-то решил дать шанс.

— Кто же этот человек?

— Вы очаровательно зовете его урлахом, — тихо рассмеялся Прек, видя, как глаза ученика сделались совсем большими.

— Мастер Вардван спас вас? Но почему? То есть я хотел сказать, как человек с его убеждениями мог принять ваши взгляды?

— Ограничения всегда провоцируют соблазн. Дать юным умам лишь одну точку зрения, показать одну дорогу порой означает заведомо подвергнуть искушению узнать, какие еще есть пути. Мастер Вардван предпочитает, чтобы ученики имели возможность выбора и возможность видеть последствия этого выбора.

ГЛАВА 20

Задернутые шторы создавали полумрак в покоях, и она не могла сказать точно, был день или же вечер. А может, солнце только поднималось над землей? Айла сидела без движения в высоком кресле, руки она опустила на подлокотники и смотрела, как колыхались тяжелые шторы.

«Я буду править, как никто никогда не правил. Раегдан навсегда запомнит Рейна Брогана…» Слова, сказанные ее первенцем, до сих пор явственно отзывались в ушах и заставляли глаза наливаться кровью. Ярость клокотала в ней долгое время, и были моменты, когда Айла желала, чтобы эти стены пали. Она знала, что сын покинул замок. Оба близнеца оставили свой дом, променяли его на проклятый Арфен. Также леди Броган знала, что ее нерожденный внук все еще жив.

Это был особый момент. Именно он заставил Айлу запереться в покоях и сидеть неподвижно, пытаясь собрать воедино осколки мыслей. Тогда, на смотровой площадке, она увидела его — заснеженный Раегдан. Белые крылья, огромные, закрывающие обзор, укрывающие синими сумерками землю. И снег — такой спокойный, он шел, покрывал пеленой округу… И великая пустота, заполонившая ее существо, было все, что она могла сознавать.