Корона из золотых костей

– Перекладывают вину на Жаждущих и Последователей, когда в действительности сами создают этих монстров, – продолжала я. – Действуя таким образом, сея смуту и подозрительность, они облегчают себе контроль над людьми. Потому что люди, слишком занятые тем, чтобы показывать друг на друга пальцем, и не станут объединяться, поняв, что в Вознесшихся корень всех их бед.

Я убрала назад прядь волос – не привыкла, чтобы столько людей слушали и смотрели на меня.

– Я лишь думаю, что если за уничтожением урожая и погромами стоят Незримые, они делают это, чтобы усилить смуту, заставить людей злиться или подозревать. А они тем временем предложат виновника, на которого можно свалить все беды.

– И этот виновник – ты? – спросил король.

Мои мышцы сковало напряжение.

– Похоже на то.

Король Валин наклонил голову, изучая меня.

– Смута и недовольство – два мощных разрушительных фактора для любого общества. Каким бы великим оно ни было, его можно развалить изнутри, ослабить фундамент настолько, чтобы оно рухнуло прежде, чем кто-то поймет, что происходит.

* * *

– У меня куча вопросов, – объявила я, как только после ухода короля Кастил привел меня в нашу комнату.

– Этому не удивится ни один человек в обоих королевствах, – заметил Киеран, закрывая за собой дверь веранды. – Даже слегка.

Кастил изогнул губы, а я бросила свирепый взгляд на вольвена.

– Прошу прощения, но если люди без лица в Атлантии обычное явление, то я к такому не привыкла.

– Это не обычное явление, – ответил Кастил, пытаясь увлечь меня в ванную комнату.

– Мне нужно с тобой поговорить, – продолжала я, останавливаясь.

Кастил тяжело вздохнул.

– А нам? – поднял брови Киеран.

– О да, нам тоже нужно поговорить о том, что ты пытался сделать.

Кастил медленно повернул голову к вольвену.

– Что ты пытался сделать?

Киеран скрестил руки на груди.

– Пытался заставить ее сидеть здесь, в безопасности.

Кастил громко расхохотался.

– И как все прошло?

– Настолько безболезненно, насколько ты можешь себе представить, – сухо ответил Киеран. – Я только указал, что ты предпочел бы, чтобы она оставалась невредимой, и напомнил, что она значит для тебя, для меня и…

– Кастил никогда не просил меня сидеть в стороне, – перебила я. – А он мой муж.

Кастил опустил голову, и из его груди вырвался глубокий, раскатистый звук.

– Муж. – Он прижал губы к моему виску. – Мне нравится слышать это от тебя.

Он поднял голову и посмотрел на Киерана.

– Моя жена может себя защитить. Ты это знаешь.

– Знаю.

Я прищурилась.

– Похоже, все же забыл.

– Не забыл. – Стиснув челюсти, Киеран удерживал взгляд Кастила. – Теперь все изменилось, и ты это знаешь.

– Нет, не изменилось. – Я оторвалась от Кастила. – Я не королева. Как я уже сказала. И даже если была бы королевой, вовсе не такой, которая будет сидеть без дела, пока другие рискуют своей жизнью. Это не для меня, и я сильно сомневаюсь, что и Кастил будет таким королем.

– Не буду. – Кастил подошел ко мне и обхватил меня за талию. – Она не только способна себя защитить, ей необходимо уметь себя защищать. Вот почему она вольна это делать, будь она нашей королевой или нашей принцессой.

Мое сердце так забилось, что удивительно, как не пробило мне грудную клетку. Кастил… он понимал меня. Понимал, что мне нельзя чувствовать себя беспомощной.

– Ты единственный, кому я могу по-настоящему доверить Поппи. Только тебе, – продолжал Кастил, и у меня слегка сперло дыхание. – Я знаю, что ты беспокоишься из благих побуждений, и Поппи тоже это знает.

Я уже собиралась открыть рот, но Кастил прижал меня к себе.

– Правда, Поппи?

Я проглотила ругательство.

– Да, я это знаю.

Знала, но была раздражена и пребывала в смятении от всего, что произошло во дворе; сбита с толку и встревожена тем, что наговорил мужчина, стоящий на стене.

– Знаю, что это было из благих побуждений.

Киеран потер челюсть и перевел взгляд на дверь террасы.

– Понимаю, что ты способна себя защитить. Но я пытался остановить тебя по другой причине. Потому что ты здесь в опасности, а этого не должно быть. Это единственное место, которое должно оставаться для тебя безопасным. – Он опустил руку и посмотрел на меня. – Догадываюсь, ничего из этого не означает, чтобы просить тебя не вмешиваться. Прости.

Искренность отчетливо звучала в его голосе – на вкус напоминая теплую ваниль, но я ощутила еще и кислый привкус, как и от Кастила, отчего у меня в груди заныло. Ни один из них не был виноват в том, что здесь произошло.

– Все хорошо, – сказала я, глядя на Киерана. – Я позабочусь, чтобы мне здесь было безопасно. Мы об этом позаботимся.

Киеран кивнул и слабо улыбнулся.

– Проклятье, мы позаботимся.

Я ухмыльнулась.

– Теперь, когда мы это прояснили, знаю, что у тебя куча вопросов, – сказал Кастил, разворачивая меня к ванной. – Но сначала давай смоем с тебя эту дрянь. – Он помолчал. – И переоденем во что-нибудь чистое.

Я опустила взгляд на свои руки и наморщила нос, увидев, что они забрызганы фиолетовым.

– Это кровь?