Корона Лесной феи

Сироту пока поселили у Уткинсов. Тина с удовольствием взялась за воспитание малыша, хоть так и не смогла определиться, кем себя считать по отношению к этому ребенку. Он вполне мог быть ее младшим братцем, а мог бы… Впрочем, для последнего ей явно не хватало нескольких лет. Но когда Тина наблюдала, как Лило играет с Олли, подобные мысли все сильнее будоражили воображение.

Даже папаша Уткинс, бурчавший время от времени что-то вроде: «Ну и скорость… Еще не поженились, а уже ребенка завели», в общем, ничего не имел против нового родственника. Часто видели, как старый да малый всерьез спорят, отстаивая свои точки зрения. «Ну, малыш и хваток! — удивлялся Уткинс. — И где только таких находят? Ни за что не сдается».

Тина только смеялась. С ней-то Лило никогда не спорил.

А между тем день свадьбы близился. Свадьбу назначили на середину последней недели июля. Событие это с нетерпением ждало все невысокликовское население. Народ был заинтригован и ожидал от чародейской женитьбы чего-то невероятного. А тут еще и Лило объявился.

Папаша Уткинс стал принимать поздравления за неделю. Даже те переселенцы, с которыми он знакомства никогда не водил, считали своим долгом раскланяться и сказать что-то хорошее. Наконец-то старого Уткинса перестали терзать сомнения, и он успокоился. «Раз общество не против, то почему я должен переживать?» — думал он в самом, что ни на есть, обывательском стиле.

* * *

Свадьба у любого народа — свадьба. Даже у гномов. Правда, вряд ли чужеродец получит большое удовольствие от присутствия на подобной церемонии третьего народа. Во всяком случае, на безудержное веселье и обильное застолье можно даже не рассчитывать.

То ли дело у невысокликов. Вся округа сбегается и начинает радоваться так, как будто каждый из гостей в этот день тоже женится или выходит замуж. Конец веселью приходит только тогда, когда последнего пирующего покинут силы. И никто не удивляется, если день на четвертый молодожены вдруг обнаружат у себя в кладовке парочку дальних родственников или друзей, продолжающих поднимать тосты.

В день свадьбы жених и невеста не должны видеть друг друга до усаживания гостей за стол. Шафер и подруга невесты приводят их к первому тосту, а самый старый невысоклик из числа почетных приглашенных связывает молодоженам руки виноградной лозой. Потом старейшина пьет первую чарку с отцом невесты, и начинается застолье…

Во дворе Уткинса на этот раз собралось раза в два больше народу, чем во время официального визита Пины. Папаша с утра начал принимать поздравления — ведь на невысокликовских свадьбах подарки дарят родителям. Подношения так и сыпались, да все какие-то пустяковые. Только Дальний Бибус приволок откуда-то огромный оркестровый барабан.

— Вот, — сказал он Уткинсу, — будешь учиться аккомпанировать.

— Кому? — удивился новоиспеченный тесть. — Тебе?

— Зачем мне? Внуку.

Пока Уткинс силился представить себя за барабаном, Лило затряс его за штаны.

— Слышь, деда, ты же глухой, вот и орешь на всю округу, потому что себя не слышишь: «Лило, иди обедать!» Теперь в барабан тихонько стукнешь, и я прибегу.

Вторая необходимая в хозяйстве вещь поступила от семейства Модлов. Это была старая пожарная каска. Папаша Модл, который, кстати, оказался старейшиной свадьбы, когда-то был бравым хойбилонским пожарным. В ответ на вопросительный взгляд Уткинса старейшина молвил: «А вдруг тебе на голову что-нибудь свалится?»

В три часа пополудни Олли Виндибур последний раз посмотрелся в зеркало. Он поправил аккуратно уложенные волосы, пышно повязанный галстук и одернул жилетку. Жилетка была особенная — ее на свадьбу одевал еще его прадед Дюк Виндибур. Тот самый школьный учитель, который оставил в наследство старому Брю таинственную половинку карты.

Деда Олли помнил и любил. Остальная же родня его мало интересовала. Тем более что почти все родственники до сих пор считали его никчемным неудачником, а теперь еще и фокусником.

— Едят меня рыбы, если передо мной не самый красивый жених в Расшире, — раздалось над ухом.

Олли рассмеялся.

— Опять ты, Брю, возникаешь непонятно откуда, да еще заставляешь вздрагивать.

— Кхе-хе! Придется потерпеть. Такие уж у нас, привидений, повадки, задави их трепанг, — кашлянул паромщик, выпустив изо рта дымное колечко.

Олли повернулся перед зеркалом, пытаясь осмотреть себя сзади, и осторожно спросил:

— С чем на этот раз?

— Не дрейфь, салага, — Квакл подлетел с другой стороны. — Я поздравить явился. Жаль, призраков, наверное, не берут в посаженные отцы…

— Спасибо, о дух старичины Брю! — картинно поклонился брачующийся невысоклик. — Что пить будете?

— Сто медуз тебе в склеп! Не издевайся над бестелесным созданием! — усопший сделал гневно-обиженный вид, но уже через секунду переменился.

— Я, старый ропан, все думал: что ж тебе на свадьбу подарить? Может, знакомых бесов попросить устроить выступление с плясками для гостей? Ребята, кстати, неплохо поют, ракушек им в кишки… Или летом каток наморозить, пусть малышня и твой Лило душу отведут. Но…