Корона мечей

Плотный мужчина в куртке с красными нашивками тут же спрыгнул со своего высокого гнедого – с улыбкой готовности, предназначенной для Дарлина, и заметно менее теплой, хотя и елейной – для Ранда. Спустя мгновение со своей серебристо-серой кобылы слезла и женщина с сердитым лицом. Она не скрывала недовольства.

Мин тоже не удалось скрыть его.

– Ты собираешься отправиться с ними в лагерь? – прошептала девушка, когда Ранд повел ее к коням. – Ты с ума сошел? – добавила она, не подумав.

– Пока нет, – мягко ответил он, прикоснувшись к ее носу кончиком пальца. – Благодаря тебе теперь я точно знаю это. – Ранд подсадил Мин на кобылу, сам вскарабкался в седло гнедого и ударами каблуков направил коня к Дарлину.

Двигаясь на северо-запад, через холмы, они оставили позади, за деревьями, Ровейра и Инес, хмуро и сердито уставившихся друг на друга. Отъехав подальше, остальные тайренцы разразились смехом и громкими пожеланиями приятной прогулки, обращенными к этой паре.

Мин хотела ехать рядом с Рандом, но Каралайн положила ладонь на ее руку и потянула к себе, так что мужчины оказались впереди.

– Я хочу видеть, что он делает, – негромко сказала Каралайн. Кто он

, хотела бы знать Мин. – Ты его любовница? – спросила Каралайн.

– Да, – вызывающе ответила Мин, как только смогла перевести дыхание. Щеки у нее запылали огнем. Но Каралайн лишь кивнула, будто услышанное было самой естественной вещью на свете. Может, так дело и обстояло – в Кайриэне. Временами Мин осознавала, что вся ее показная искушенность напускная.

Ранд и Дарлин скакали впереди колено к колену, молодой почти на полголовы выше старшего, оба завернулись в собственную гордость, точно в плащ. Но они тоже беседовали. Расслышать что-либо было невозможно. Оба говорили очень тихо, под копытами коней шуршала палая листва, с хрустом ломались ветки. Крик ястреба над головой или цорканье белки на дереве тоже заглушали голоса. До женщин долетали лишь обрывки разговора.

– Я кое-что скажу вам, Томас, если позволите, – произнес Дарлин, когда всадники спускались с холма, – и, ради Света, не сочтите это проявлением неуважения. Вам повезло, что у вас такая красавица-жена. Если Свету угодно, моя будет не хуже.

– Неужели им не о чем больше говорить, кроме всякой ерунды? – пробормотала Каралайн.

Мин отвернулась, чтобы скрыть легкую улыбку. Леди Каралайн вовсе не выглядела недовольной услышанным. Саму Мин никогда не волновало, какой она казалась людям, симпатичной или нет. Ну, во всяком случае, пока она не встретила Ранда. Похоже, у Дарлина не только нос длинный, но и язык.

– Пусть забирает Калландор из Твердыни, я не стану возражать, – сказал Дарлин чуть позднее, когда всадники взбирались на склон, по которому были разбросаны редкие деревья, – но я не мог оставаться в стороне, когда он привел в Тир айильских захватчиков.

– Я читал Пророчества о Драконе, – сказал Ранд и наклонился к шее гнедого, заставляя его ускорить шаг. Конь был прекрасный, ухоженный, но круп у него несколько легковат, и Мин подозревала, что он не выносливее своего тучного владельца. – Твердыня должна была пасть до того, как он возьмет Калландор

, – продолжал Ранд. – Остальные лорды в Тире, насколько мне известно, присоединились к нему.

Дарлин фыркнул.

– Они раболепствуют перед ним и лижут его сапоги! Я тоже мог бы присоединиться к нему, если бы он этого захотел, если... – Он со вздохом покачал головой: – Слишком много «если», Томас. В Тире есть поговорка. Любой спор можно забыть, но короли никогда ничего не забывают. В Тире не было короля после Артура Ястребиное Крыло, но мне кажется, у Возрожденного Дракона замашки как раз королевские. Он задел мою честь, назвав изменником, как он выразился, а раз так, я должен продолжать начатое. Если Свету будет угодно, я еще увижу независимый Тир, прежде чем умру.

Это тоже влияние та’верена, Мин знала. Никогда в жизни этот человек не заговорил бы так с первым встречным, неважно, приходится ли тот Каралайн кузеном или нет. Но понимает ли это Ранд? Мин не могла дождаться, когда расскажет ему о короне.

Поднявшись на очередной холм, путники неожиданно наткнулись на группу мужчин с копьями, некоторые были в помятых кирасах и шлемах, но большинство без доспехов. Они поклонились, увидев отряд. Тут и там среди деревьев виднелись другие часовые. Внизу располагался лагерь, над которым стояла нерассеивающаяся пыльная завеса – вниз по почти голому склону, в долине между холмами и вверх по очередному склону. Палатки стояли горстками, в каждой одна заметно больше других, со знаменем того или иного Дома, безжизненно свисающим с установленного на верхушке шеста. Лошадей, привязанных к вбитым в землю колышкам, было почти столько же, сколько людей, а людей очень много – тысячи мужчин и гораздо меньше женщин бродили среди повозок и костров, на которых готовилась еда. При виде своих предводителей никто не издал не единого приветственного возгласа.