Корона мечей

– Это произошло, когда мы шли от реки к деревне, – начала Николь, по-видимому забыв о том, что она якобы не хотела разговора на эту тему, и не отрываясь следя за выражением глаз Эгвейн. – Мы с Арейной случайно услышали, о чем говорили Том Меррилин и Джуилин Сандар. Менестрель и ловец воров. Джуилин сказал, что если в деревне окажутся Айз Седай – мы, однако, не были уверены в этом – и если они узнают, что Найнив и Илэйн выдавали себя за Айз Седай, нам всем лучше бы прыгнуть в стаю щук-серебрянок. Как я понимаю, хорошего в этом мало.

– Менестрель заметил нас и шикнул на ловца воров, – вмешалась Арейна, поглаживая пальцами висящий на поясе колчан со стрелами, – но мы уже все услышали. – Ее голос был так же тверд, как и взгляд.

– Я знаю, мать, сейчас обе они Айз Седай, но, наверное, у них возникнут неприятности, если все выплывет наружу? Если узнают сестры, я имею в виду. Если женщина выдавала себя за Айз Седай, не имея такого права, и об этом станет известно даже спустя много времени, ей не поздоровится. – Николь наклонилась вперед, взгляд ее был прикован к глазам Эгвейн, хотя лицо по-прежнему оставалось спокойным. – Это ведь ко всем относится, правда?

Ободренная молчанием Эгвейн, Арейна усмехнулась. Очень неприятная усмешка… особенно во мраке ночи.

– Я слышала, что Санчей, которая тогда была Амерлин, однажды отослала Найнив с Илэйн из Белой Башни – неизвестно куда и неизвестно зачем. Я слышала, что в то же самое время она и вас отправила куда-то и у вас было множество неприятностей, когда вы вернулись. – Теперь в голосе Арейны звучала хитрая вкрадчивость. – Они уже тогда прикидывались Айз Седай?

Обе стояли, глядя на Эгвейн в упор. Арейна с нахальным видом опиралась на свой лук, а на лице Николь застыло выражение такого ожидания, что вокруг нее, казалось, потрескивал воздух.

– Суан Санчей – Айз Седай, – холодно сказала Эгвейн, – так же как Найнив ал'Мира и Илэйн Траканд. Вы будете оказывать им все подобающее уважение. Для вас они Суан Седай, Найнив Седай и Илэйн Седай.

Подружки удивленно заморгали, а у Эгвейн все напряглось внутри – от ярости. Мало всего того, что произошло этой ночью, теперь еще шантаж со стороны этих… этих… Эгвейн не могла подыскать для них достаточно скверного слова. Илэйн – та сумела бы; она всегда очень внимательно прислушивалась к речи конюхов, возчиков и тому подобных людей, ловила, можно сказать, их словечки на лету, хотя они вовсе не предназначались для ее ушей.

Развернув полосатый палантин, Эгвейн накинула его на плечи.

– Мне кажется, вы не понимаете, мать, – торопливо сказала Николь. В ее голосе не было страха, она явно просто предпринимала еще одну попытку добиться своего. – Я всего лишь беспокоюсь, а вдруг кто-нибудь узнает, что вы…

Эгвейн прервала ее:

– О-о, я все понимаю, дитя мое. – Эта глупая женщина и впрямь дитя, сколько бы лет ей ни исполнилось. Всегда существовали послушницы, которые, будучи постарше, переступали границы, обычно с принятыми, приставленными к ним для обучения. Однако даже у самой глупой послушницы хватало ума не дерзить сестрам. Эгвейн разъярило именно то, что эти двое имели наглость вести себя так по отношению к ней. Обе были выше ее, хоть и ненамного, но она уперла кулаки в бедра, выпрямилась и почти нависла над ними, заставив их испуганно съежиться. – Ты отдаешь себе отчет, Николь, насколько серьезно, особенно для послушницы, – выдвигать обвинение против сестры? Обвинение, основанное, по твоим словам, на разговоре, произошедшем между людьми, находящимися сейчас в тысяче миль отсюда? Узнай об этом Тиана, она спустит с тебя шкуру и отправит чистить выгребные ямы до конца твоих дней. – (Николь забормотала, что она не то имела в виду, и на этот раз голос ее и впрямь звучал виновато, но Эгвейн, больше не обращая на нее внимания, повернулась к Арейне. Охотница попятилась, облизывая губы с гораздо менее уверенным видом, чем прежде.) – И ты тоже не воображай, что сможешь после всего просто так, безнаказанно исчезнуть отсюда. За такие вещи даже охотницу можно отправить к Тиане. Считай, что тебе крупно повезет, если тебя всего лишь выпорют хорошенько, привязав к дышлу повозки. Как поступают с солдатами, пойманными на воровстве. А потом обеих вышвырнут на дорогу вместе со всеми причиндалами.